Артур Кларк - ФАТА-МОРГАНА 6 (Фантастические рассказы)

Нашел ее Диминг, уже впав в одеревенение — полную противоположность истерии. Он погрузился в монотонную рутину сна-видений и яви-наблюдении: звонок, молниеносный взгляд на экран, разочарование, нажатие кнопки сброса и так далее. В действительности, не отдавая себе отчета, он уже дважды сбросил пеленг на лодку Дона, но корабль начал кружиться вокруг нее, и сильное эхо не позволяло отключить звонок. Наконец Диминг отключил его совсем и повис над лежащим внизу маленьким коричневым шариком, тупо вглядываясь в него и медленно возвращаясь к действительности.

Потом сел. Самым безумным на этой безумной планете показалось ему то, что в самом низу атмосфера была такой, как на Земле, хоты, пожалуй, слишком горячей для человека, привыкшего к удобствам. Открыв люк, Диминг на негнущихся ногах выбрался наружу.

Вокруг не было ни следа Дональда Рокхарда.

Он подошел ко второй лодке и заглянул в иллюминатор. Люк был закрыт, но не заблокирован; Диминг открыл его и заглянул внутрь. На стойке лежало всего три жетона-указателя: Земля, Лебедь II и Кабрини в системе Беты Центавра. Он сунул руку за стойку, наткнулся на плоский пакет и вытащил его.

Внутри находилось состояние — целое состояние в банкнотах высоких номиналов. А также карточки. И жетон.

Карточку, сделанную из вечного элленйта, венчала знаменитая эмблема хирургов с планеты Гребд. Выполненная рукописными буквами, которые каким-то образом пронизывали насквозь непроницаемый пластик, надпись гласила: «Класс А. Принять предъявителя без вопросов». Внизу красовалась змейка подписи и печать с той же самой хорошо известной эмблемой Гребденского Хирургического Общества.

Жетон, разумеется, предназначался для полета на Гребд.

Диминг прижал к груди это сокровище и смеялся до слез, которые, впрочем, появились почти сразу же.

На Гребд за новым лицом, новым разумом, а если захочет хвостом и крыльями: кому какое дело? Единственной преградой было небо.

(Небо — твое небо — всегда было тебе преградой.)

А потом, с новым лицом — и всем прочим, с этими деньгами — в любое место Космоса, которое покажется подходящим.

— Эй! Кто вы такой? Что вы там делаете? Убирайтесь из моей лодки! Положите все на место!

Диминг не повернулся, он поднял руки вверх и заткнул уши, как ребенок в птичнике зоопарка.

— Я сказал: выходите! — Диминг поднял сокровища дрожащими пальцами, комкая и рассыпая деньги. — Выходите! — рявкнул голос, и он вышел, не пытаясь ничего поднимать. Потом устало повернулся, держа поднятые руки чуть ниже плеч.

Он стоял перед молодым человеком со впалыми щеками, лицом, изборожденным морщинами, и широко расставленными ледяными глазами Ричарда Рокхарда. У ног его лежал мешок, который он выронил, увидев кого-то внутри своей лодки. В руке мужчина уверенно, словно стальную, дубинку, держал акустический разрушитель, направленный в живот Диминга.

— Дональд Рокхард, — сказал Диминг.

— Ну и что? — ответил Рокхард.

Диминг опустил руки.

— Я явился, — проскрежетал он, — чтобы покрасить тебе живот в синий цвет.

Рокхард довольно долго стоял неподвижно, потом — словно дернули за шнурок — рука с оружием опустилась, а лицо расплылось в улыбке.

— Черт меня побери, — сказал он. — Вас прислал отец.

— Дружище, — выдавил Диминг, — как я рад, что ты сначала задаешь вопросы, а потом стреляешь.

— О, я не стал бы стрелять в вас, кем бы вы ни оказались. Я так рад видеть человека, что… А вообще, кто вы такой?

Диминг представился.

— Твой отец узнал, что если лодка вроде твоей проходит сквозь поле смерти, то ее выворачивает наизнанку — или что-то подобное. Во всяком случае, если бы ты решил отсюда убраться, то никогда и никуда бы не долетел.

Дональд Рокхард взглянул на безумное небо и побледнел.

— Не может быть, — прошептал он, облизнул губы и нервно засмеялся. — Ну хорошо, но раз уж вы здесь оказались, чтобы сказать мне это, как вы думаете выбираться?

— Не смотри на меня как на героя-безумца, — ответил Диминг с тенью улыбки. — Нужно просто поменять катушку генератора поля. Именно этим я и занимался в твоей лодке, когда наткнулся на деньги. Я знаю, что не должен их касаться, но часто ли держишь в руках четыре миллиона наличными?

— С этим трудно спорить, — согласился Рокхард. — Думаю, вы заметили, что там есть еще кое-что.

— Заметил.