Океанпорт находится в восьми милях от берега Майами, «скорая» домчалась до госпиталя едва ли не за минуту, хотя на мягкую, щадящую посадку ушло еще секунд сорок.
Достав из карманов пострадавшего бумажник и документы, я принялся изучать их. Человек носил имя Майрон Сеймур, ему 48 лет, и, насколько я мог судить, он был в отставке. И тем не менее имел при себе серийный номер чипа, введенного в тело при поступлении на военную службу. Все остальное полностью соответствовало норме: рост, вес и так далее.
На героя он никак не тянул, впрочем, прежде мне не доводилось встречаться с таковыми, поэтому не могу сказать, как они выглядят.
— Боже милостивый, — промолвил санитар, вышедший к «скорой», чтобы помочь переправить Сеймура в приемный покой. — Опять он !
— Значит, этот человек здесь не в первый раз? — удивился я.
— В третий, а может, и в четвертый, — прозвучало в ответ. — Готов поклясться: сукин сын просто нарывается на пулю.
Сеймура немедленно отправили в операционную. Вывезли его оттуда через три часа — одуревшего от наркоза и потери крови.
— Ну как… выживет? — спросил я у того же самого санитара, который теперь толкал аэроносилки в реанимационную палату.
— Ни одного шанса, — ответил тот.
— А сколько протянет? Санитар пожал плечами:
— День… может, и меньше. Поймем, когда подсоединим его ко всей аппаратуре.
— Говорить-то сумеет? — спросил я. — Или хотя бы понимать?
— Трудно сказать заранее.
— Ничего, если я побуду здесь? Санитар ухмыльнулся:
— Ты расхаживаешь здесь со своей бляхой и при целом смертоносном арсенале: три рода оружия я вижу, а еще парочка, должно быть, припрятана подальше от глаз. И кто я такой, чтобы сказать тебе «нет»?
Я перехватил сэндвич в больничном буфете, позвонил в Океан-порт, чтобы убедиться в том, что меня не разыскивают, а потом отправился в реанимацию. Сеймур лежал подключенным к дюжине машин, контролировавших все жизненно важные функции его организма, из пяти трубок в вены раненого капали жидкости, разные по цвету и консистенции, в ноздри была введена кислородная трубка, а кровь уже начинала проступать сквозь бинты.
Я решил, что дело ясное как день и надеяться не на что, однако просидел рядом с ним битый час — просто чтобы выразить свое уважение человеку, рисковавшему ради жизни незнакомой девочки. Я уже собирался уходить, когда веки его дрогнули и глаза приоткрылись. Губы раненого чуть шевельнулись, и, ничего не услышав, я придвинул кресло поближе к койке.
— С возвращением вас, — проговорил я негромко.
— А она здесь? — прошептал он.
— Девочка, которую вы спасли? — переспросил я. — С ней все в порядке. Она осталась вместе со своими родителями.
— Я не о девочке, — проговорил незнакомец. Он едва мог повернуть голову, но попытался оглядеть комнату. — Теперь-то она должна появиться!
— Кто это «она»? О ком вы говорите?
— Где же она? — выдохнул он. — На сей раз я умираю. Я чувствую это.
— С вами все будет в порядке, — солгал я.
— Нет, если только она не явится сюда без промедления. — Незнакомец попытался сесть, однако сил не хватило, и он откинулся на спину. — Надеюсь, дверь не заперта?
— Здесь нет никакой двери, — проговорил я. — Вы находитесь в реанимационной палате. Он искренне удивился:
— Тогда где же она?
— Не знаю, о ком вы говорите, однако эта женщина, по всей видимости, не знает о вашем ранении, — сказал я.
— Она знает, — возразил он с полной уверенностью.
— Она была в космопорте? Он чуть качнул головой:
— Нет, она на другой планете.
— Может быть, мне следует справиться в приемном покое?
— Бесполезно. У нее даже нет имени.
— Имя есть у каждого. Он покорно вздохнул:
— Ну, раз вы так говорите…
Я начинал жалеть о том, что остался с раненым. Утешить этого человека я не мог, а его ответы ставили в тупик.
— Может быть, вы сумеете рассказать мне о ней? — спросил я, предпринимая последнюю попытку помочь больному.
Раненый как раз собрался ответить, губы его шевельнулись, однако в этот самый момент он потерял сознание. Через пару минут вся контролировавшая его тело аппаратура резко активизировалась, и в палату влетела парочка молодых докторов.
— Он умер? — поинтересовался я.
— Уходите отсюда! — приказал мне один из них. Медики склонились над постелью умирающего, и я вышел в коридор. Очень скоро там появились и они.
— Он умер? — снова спросил я.
— Ага, — буркнул один из них. — Вы были его другом? Я качнул головой:
Читать дальше