Примо Леви - Бандагал (сборник)

Бессон смотрит на Патрене своими рысьими глазами и, когда тот говорит: «Теперь эти туземцы станут вровень с нами», — разражается громким смехом, обнажив тридцать два зуба из первоклассного белого дентина.

— Разумеется, мой дорогой Патрене, и это будет записано в конституции Солнечной системы, где также сказано, что рабочий Чикаго имеет равные со мной права и одинаковые обязанности. Свобода и демократия для всех. Мы, земляне, идеалисты, а идеалы стоят дорого. Увы, мы всегда платили сполна. Это доказано историей. Коль скоро рабочий Чикаго имеет равные со мной права, мы не можем отказать в равенстве и рабочему Неса.

— Согласен, но только в пределах колючей проволоки.

— Дорогой Патрене, вы слишком привержены к колючей проволоке. Вы сентиментальны, как, впрочем, и все расисты. А расизм сейчас не в моде. Усвойте следующий принцип: рабочий может стать таким же богатым, как и я. Но раз он им не стал, значит, он кретин. Я дал ему свободу, однако не собираюсь отдавать в придачу и мои деньги. Пусть он их сам заработает. А теперь давайте выпьем за равноправие.

А Торболи тем временем переходит от одной группы к другой, успевая каждому сделать комплимент. От его глазок-щелей на черепашьей голове ничего не ускользает, даже пустой бокал супруги губернатора, которая беседует с миссис Бессон.

— Мадам, не хотите ли мороженого по-итальянски?

— Благодарю вас, дорогой Торболи.

Ага, и Торторелли тут!

— Как поживаете, любезный друг?

— Неплохо. Вот только жара здесь невыносимая. Но какой чудесный праздник! О нем будут вспоминать и в будущее воскресенье, когда прилетят делегации землян.

— Делегации? Кто вам сказал, Торторелли?

— Подслушал разговор губернаторской свиты. Глупо, да?

— Напротив, очень разумно.

Этот Торторелли с трудом передвигается на своих негнущихся ногах. Видно, шлем здорово давит ему на плечи, но он не снимет его — это было бы неприлично. А Бенедетто Торторелли не сделает ничего такого, что выглядело бы неприличным. Торболи до того уверен в своем кибербухгалтере, что даже не замечает, как ловко тот его дурачит. Больше всего директор боится, как бы Патрене, изрядно выпив, не начал болтать лишнего. Он отыскивает его глазами. Так и есть, этот жирный боров вовсю хлещет вино. Хоть бы уж лопнул поскорее от ожирения, тогда бы он, Торболи, полностью завладел контрольным пакетом акций «Новой Италии». И уж он-то сумел бы растолковать мистеру Бессону всю важность единого фронта промышленников Неса против интриг правительства.

— Виски, мистер Бессон?

Старик поразительно стойко борется с опьянением, но Торболи все-таки подмечает похотливый взгляд, которым тот окинул стройную и полногрудую Кьяри, техника «Новой Италии».

— Синьорина Кьяри не только красивая женщина, но и отличный работник.

Бессон откашлялся и с деланным равнодушием бросил:

— Очевидно, вы не уступите ее «Новой Америке»?

Торболи пожал плечами.

— Все дело в цене. Собственно, иначе и не бывает.

— Не нравится мне ваша манера выражаться. Ах, молодежь, молодежь! Сколько вам лет, Торболи?

— Сорок девять. — И больше он ничего не сказал, поняв, что и так сморозил глупость.

— Познакомьте меня с этой Кьяри, дружок, — голос Бессона смягчился. — Не исключено, что наше акционерное общество сможет предложить ей более интересную работу.

— Что до меня, то я не возражаю.

— Я в этом и не сомневался. Буду рад повидать вас в самое ближайшее время. Ведь нас с вами объединяет любовь к старинным вещам.

Торболи не сумел скрыть своей радости — Бессон в завуалированной форме сделал ему многообещающее предложение. В тот же миг его взгляд встретился с блаженным взором Торторелли.

— Синьор Торболи, я тоже коллекционирую старые вещи. Вы непременно должны побывать у меня.

— Конечно, конечно. Как-нибудь вечерком. А пока, будьте добры, пригласите синьорину Кьяри составить нам компанию.

Кибербухгалтер послушно отправился выполнять приказание и вскоре вернулся с Кьяри. Мистер Бессон галантно предложил ей руку.

— Не хотите ли выпита вместе с нами, очаровательница?

— Пожалуй, аранжад по-итальянски.

Торболи подозвал метрдотеля, и тот подобострастно выслушал приказание, после чего отыскал туземца-официанта в белом фартуке и гаркнул:

— Аранжад по-итальянски, живо!

— Извините, синьор, но аранжад кончился.

— Болван, тебе же ясно сказано: аранжад. Сбегай в бар дирекции, в технобар — словом, куда хочешь, но чтобы через пять минут аранжад был.