Примо Леви - Бандагал (сборник)

Торболи загадочно, покачал головой и двусмысленно улыбнулся.

— Рад буду преподнести этот скромный подарок тебе и Розе. Конечно, если это доставит вам удовольствие.

И он протянул шефу микрофильм.

А все-таки Патрене не доверял Торболи, несмотря на общие интересы. Он считал своего директора не менее опасным, чем вирус, — вы замечаете, что заразились, когда болезнь уже завладела вашим организмом.

Нет, своего мнения о Торболи он не изменил и теперь, но в архиве неизменно появлялось что-то новое, и это забавляло Патрене.

Подумать только, инженер Корбелли, этот ярый расист, поддался чарам своей молоденькой служанки, уроженки Неса, у которой такие густые изумрудного цвета волосы.

— Завтра же скажу Корбелли об этом, — вырвалось у Патрене.

— Э, нет, — спокойно возразил Торболи. — Ты лучше намекни ему разок-другой, и он тут же перестанет клянчить прибавку. Во всяком случае, даст тебе несколько месяцев передохнуть. А за это время мы раздобудем новый любопытный материальчик.

Патрене всегда доставляло истинное наслаждение наблюдать за реакцией подчиненных на слухи о возможных повышениях по службе и увольнениях, которые распускал Торболи.

— Этот мелкий жулик Винченци уже видит себя начальником отдела… Какой кретин, этот Ларделли! До чего ж он боится, что его уволят. Попробуй-ка найди другого инженера-химика, который согласился бы по двенадцати часов кряду торчать в лаборатории.

Но сейчас Патрене не смеется, он внимательно смотрит на лица и повторяет за Торболи:

— Да, этот болван, этот мошенник, ну а этот и мать родную продаст. Быть может, этот годится… Пожалуй, ты прав — Торторелли подойдет: честный, скромный до робости, живет один в маленьком домишке на окраине. Единственная страсть — кухня-автомат. Нет, все-таки он слишком глуп, — сам себя перебивает Патрене. — Покажика еще раз.

И Бенедетто Торторелли, щурясь, словно яркий свет рефлектора и в самом деле слепит ему глаза, неуклюже двигается по комнате — маленький, худой, в своем любимом галстуке-бабочке.

Патрене невольно рассмеялся.

— Неужели этот болван не понимает, до чего он смешон в своем старомодном одеянии?

— Погляди на него хорошенько, — с торжеством в голосе говорит Торболи. — У него на лице написано, что он обречен выполнять работу за других. Посмотри на этот плоский череп с копной седых волос. Типичный честный труженик! Другие за его счет выслуживаются перед начальством, а он молчит. Мы поручим ему ответственное задание составить баланс, ему лично, и от безмерной радости он станет глухим и слепым. Понял?

— Не слишком ли он глуп? Что он там такое говорит?

— Беседует со своей автоматической кухней. Послушай.

Послышался глухой голос Торторелли:

— Как только долька чеснока зарумянится…

Торболи гасит экран и говорит Патрене:

— Он до неприличия глуп и наивен. Как раз то, что нам нужно.

Бенедетто Торторелли робко входит в кабинет шефа. На лице у него похоронно-мрачное выражение, несмотря на жару, он бледен. От волнения он то и дело переступает своими коротенькими ножками.

— Входите, входите, дорогой Торторелли.

Патрене — воплощение радушия, и это лишь увеличивает растерянность маленького человечка, который, как марионетка, трясет головой.

— Вы, Торболи, еще были на Земле, когда мы с Бенедетто двадцать дет назад прилетели на Нес.

— Девятнадцать лет, семь месяцев и три дня.

— Как всегда, предельно точен. Редкое достоинство, не правда ли? Значит, вы, Бенедетто, помните те незабываемые дни? Чудесное было время!

И Патрене пускается в милые его сердцу воспоминания о золотой поре колонизации. А Торторелли вспоминает о своем бегстве с проклятой Земли, о Мирте, которая безжалостно издевалась над ним;

— Бедняжка Бенедетто. Ты и в самом деле веришь, что я могу стать твоей женой? Это при твоем-то нищенском заработке!

А он — умоляюще:

— Верь мне, Мирта, я вернусь оттуда миллионером. Только жди меня, жди.

И вот он уже в космическом корабле, полный самых радужных надежд, которые очень скоро утонули в зловонных болотах Неса…

— Тогда жизнь здесь была трудной, — продолжает Патрене. — Достойной настоящих мужчин. Эти дикари никак не хотели работать. Пришлось выкуривать их из болот. Мы, земляне, были полноправными господами положения. А что теперь?.. Торторелли понравился мне с первого взгляда. Он, как и я, не желал смешиваться с туземцами. Скажите ему сами, Бенедетто.

— Да, это так, — с грустной улыбкой подтверждает кибербухгалтер.