Роза Сергазиева - 2012. Точка возврата

Но надежды Егора не оправдались. Сон продолжал тянуться, словно резина: завтрак на кухне ( он ощущал не только вкус блинов, но даже обжег язык, во сне! ), поездка в подземке ( кто-то наступил на ногу и Егор сморщился от боли ), путешествие между звериными клетками, дорога обратно. Как не старался периодически Лукошкин вынырнуть в реальный мир, ничего не получалось. Пришлось досмотреть сюжет до финала — до того момента, как во сне улегся вечером спать.

Пробуждение оказалось тяжелым ( еще бы, ведь ни разу еще Егору не приходилось переживать столь длинно-эмоциональный сон ). Лукошкин в буквальном смысле слова обнаружил себя сидящим за столом в лаборатории. В комнате кроме него никого не было. Ни Лены, ни Аркадия, ни Юли. Может, их срочно куда-то вызвали? Сразу троих? Ну и порядки у Каревой. Даже если в университет приехал, например, президент Академии наук, разве можно оставлять без присмотра выходящего из эксперимента пациента? Как Егор выбрался из бункера, кто освободил его от электродной "шапочки", психолог не помнил. Голова гудела, мысли путались. Егор помассировал виски, пытаясь взбодриться. Но стало только хуже: предметы вокруг поплыли.

"Лиля!, — дошло, наконец, до Егора. — Лиля напоила меня вечером травяным чаем. Отсюда муть перед глазами".

Жена объявила настоящую войну лишнему весу, который неуклонно набирал Лукошкин. Он оказался слабым человеком по отношению к своим дурным привычкам, и не мог перебороть желание есть по ночам. Хоть булочки кусочек, хоть мороженого ложечку. И Лиля уговорила попробовать восточный чай, которым в основном балуются женщины, считая, что напиток избавит их от целлюлита. На коробке производитель предупредил по-русски, что возможны "легкие сопутствующие проявления": сонливость, вялость, дезориентированность. Про проблемы с восприятием, правда, не упоминалось, но ведь и перечень трав, смешанных в пакетике, не указывался. А вдруг в состав включили опиаты?

Придется подождать, пока чай полностью не "выветрится" из мозгов. В таком состоянии он не способен добраться до дома. Но занятие себе найдет. Нужно записать в дневник сегодняшний необычный сон. Лена потребует в точности воссоздать сюжет, чтобы сравнить энцефалограммы. Егор повернул тяжелую голову вправо, потом влево, чтобы полностью охватить взглядом поверхность стола. Но на нем находился только монитор с клавиатурой. Никаких блокнотов. Лукошкин каждый раз перед отправкой в "бункер" оставлял книжицу на столе, доверяя ценную вещь Аркадию. И потом, уходя, сделав пометки, забирал. С одного и того же места на краю столешницы. Может, Аркадий убрал блокнот в ящик? Хм, но здесь нет ящиков. Егор повертелся на стуле, увеличивая обзор. И уперся глазами в дверь. Створка распахнулась, вошла Лена.

— Куда подевался мой дневник?, — спросил Егор и вздрогнул: голос звучал глухо, словно эхо. Значит, напиток для похудания еще и на слух действует.

— Я не брала, — медленно ответила Лена и села на соседнее кресло.

— А где Аркадий и Юля?, — Егор постарался сказать как можно тише, вдруг не так будет фонить. Но все равно слова падали, словно в вату. — Кому мне пересказывать сон?

— Аркадию и Юле, — отстраненно ответила Лена.

— Но их же нет, — продолжал настаивать Егор.

— Не понимаю, — помотала головой Карева и начала тереть глаза. — Такое ощущение, словно я сплю.

— А тебя Лиля не угощала модным чаем?, — предположил Лукошкин.

— Чаем?, — переспросила Лена. — Каким чаем?

Такой бессмысленный разговор мог тянуться еще долго, но на удачу в следующий момент дверь снова открылась, появился Андрей.

— Ты уже прилетел?, — обрадовался Егор, но встать и пожать руку художнику не сумел, тело, неожиданно налившись свинцовой тяжестью, потеряв управление, плюхнулось обратно на стул.

— Еще вчера, — объявил бесцветным голосом Ерофеев.

— Я должен записать, — Лукошкин вновь повернулся к столу и стал руками хлопать по поверхности, надеясь, что ладонь все же упрется в кожаную обложку. Но — тщетно.

— А где Аркадий и Юля?, — задал тот же вопрос Андрей. — У нас некомплект.

— Понятия не имею, — созналась Лена. — И вообще мне как-то неуютно. Я, наверное, переутомилась. Чтобы наладить исследования, пришлось изменить жизненный ритм, работаю по ночам, днем отсыпаюсь. Судя по всему, доработалась: сегодня приснился странно долгий, надоедливый сон. После которого хочется выспаться, а не работать. Все так конкретно, словно я первокурсница и готовлюсь к зачету.