Азамат Козаев - Имяхранитель

Всевозможных смертоубийственных приспособлений «Омега» привезла с собой неимоверное количество. От старых добрых перчаток-кастетов с длинными «когтями», столь действенно-страшных в ближнем бою, до новомодного скорострельного и дальнобойного метателя бритвенно острых пластин, имеющих форму бабочки. Насколько Иван знал из газет, подобные многозарядные автоматы, оборудованные мощными улиточными пружинами, были призваны заменить в скором времени отжившее свой век оружие преторианцев и морских патрульных. Те же газеты утверждали, что на нынешний момент метатели проходят стадию всестороннего тестирования.

– Первообраз будущих агрегатов умерщвления? – спросил Иван, открыто любуясь автоматом.

Оружие было чрезвычайно красиво. Но не затейливой чеканкой и редкой древесиной дорогих коллекционных арбалетов и ружей, а совершенством строгих форм, продуманностью и целесообразностью каждого элемента. Приклад со сквозной прорезью для облегчения веса, два спусковых крючка под округлой предохранительной скобой, покрытая акульей кожей пистолетная рукоятка – чтобы даже вспотевшая или мокрая рука не могла соскользнуть. Вместительному ленточному магазину была придана форма эллипса. Этакий сдавленный бублик – с левого бока на шарнире, а с правого – утопленный внутрь затворной коробки и пристегнутый фиксатором. Нажми рычажок, и магазин отстегнется, подставив утробу для наполнения двумя десятками метательных пластин. Позади фиксатора имелся откидывающийся книзу вороток, которым взводилась в боевое положение улиточная пружина. Широкий, сплюснутый по горизонтали ствол был оборудован мушкой с фосфорической точкой и подвижной прицельной планкой, рассчитанной на различную дальность стрельбы. Под ним располагались два дула помпового взвода для обыкновенных оперенных снарядов с натриевой начинкой. Иван одобрительно покачал головой: все металлические части черненные, древесина красноватая, словно мореная. На цевье – глубокое клеймо: вписанное в стилизованный молоточек слово «Лог». Для знатоков и ценителей недвусмысленный знак – оружейная мастерская Логуна. В общем, автомат одним своим видом внушал уверенность и предрекал неминуемую гибель для любого врага.

– Какой первообраз? Бери выше, действующий экземпляр! Хочешь попробовать? – подмигнул Ивану Корагг. – Исключительно точный бой. Смотри!

Командир перехватчиков положил магазин метателя на сгиб левого локтя, плавным движением направил ствол на стаю олуш, прицелился и потянул спуск. Звякнуло дважды, с кратчайшим перерывом, немелодично, но довольно звонко, как гонг в разладившихся часах с боем. В тот же миг одну из птиц точно ударили невидимой дубиной. Кувыркаясь и роняя перья, она упала в полосу прибоя. Стая сначала рассеялась, но вскоре, издавая пронзительные крики, устремилась следом. Через мгновение олуши уже деловито рвали труп товарки похожими на топоры клювами. Гомон усилился.

«Надеюсь, хоть одна из них подавится корагговой железкой», – подумал имяхранитель и отвернулся от картины, зримо демонстрирующей высочайшую практичность дикой химерийской природы.

– Стрельнешь? – Корагг был откровенно доволен произведенным эффектом.

– Да нет, пожалуй. – Иван покачал головой. – Тяжеловата твоя машинка и слишком громка. Мои средства как минимум не хуже, а уж шуму от них, точно, меньше.

Он выудил из обоймы на поясе белобронзовый зубчатый диск и молниеносным движением пальцев направил его в полусгнивший пень неподалеку. Раздался короткий стук, от деревяшки полетела пыль.

– Удивил! Промазать-то было сложновато, – усмехнулся Корагг. – Здесь всего-то шагов десять.

– Ошибаешься. Твоих – шестнадцать.

– А я ведь проверю.

– Валяй. Заодно посмотришь, во что я не промазал.

Командир перехватчиков, с сомнением качая головой, двинулся к пню. Иван, хоть и был абсолютно уверен в собственной правоте, на всякий случай считал шаги вслух. Сделав ровно шестнадцать шагов, Корагг присел на корточки. Потом громко сказал «ишь ты!», обернулся и показал большой палец.

Подошел и Иван.

Диск глубоко погрузился в трухлявую древесину, но перед этим расчленил надвое отвратительную бурую многоножку. Аккурат вдоль ярко-оранжевой полосы, протянувшейся от усатой головки до хвоста с загнутым шипом. Размером многоножка была немногим больше мизинца. Членики ее продолжали шевелиться.

– Ну, а здесь ты меня, пожалуй, заборол, имяхранитель.