Борис Мишарин - Сибирский Робинзон (СИ)

— Откуда? — удивленно переспросила Светлана, — муж подарил.

— Я же не спрашиваю, Абрам Маркович, откуда у вас ювелирные заводы, — вмешался в разговор Илья.

Борисовы надолго не задержались в клубе местной элиты. Они даже не выпили по чашечке кофе или рюмке вина. Это устраивало обе стороны. Председатель клуба Ерофеев Сергей Дмитриевич незаметно для других пригласил Мендельсона в свой рабочий кабинет. Старый еврей, завсегдатай элит-клуба и не подозревал даже, что такой кабинет имеется.

— Абрам Маркович, — начал Ерофеев, — мы пригласили в клуб гениального хирурга с супругой совсем не для того, чтобы вы открыто и безапелляционно, если не сказать бессовестно, разглядывали драгоценности его жены и выражали при этом свою неосведомленность о каких-то дорогих камнях.

Краткая речь прозвучала в назидательно-воспитательной аранжировке, скрывая свою истинную цель.

— Как же, Сергей Дмитриевич, как же… Это не какие-то там камни — это красные алмазы, грандидьериты и падпараджи. Самые дорогие драгоценные камни в мире, они в сотни и тысячи раз дороже бриллиантов. Колье на груди Светланы не имеет цены, а красный алмаз в виде сердечка уникален до безумия. До сегодняшнего дня считалось, что самый большой красный алмаз в мире — это «Красный щит» весом один грамм с миллиграммами, точнее пять и одиннадцать сотых карата. Самый большой камень мира в пять каратов, а на груди у Светланы каратов триста, не меньше. Вы понимаете, Сергей Дмитриевич, что на Светлане драгоценностей на сотню миллиардов долларов. Миллиардов, заметьте, не миллионов. Как я мог устоять от такого великолепия? Вы до сих пор ничего не понимаете, Сергей Дмитриевич, мы с вами стали единственными людьми в мире, которые видели такое количество и качество драгоценных камней. Как она вошла в зал, как вошла!.. Это сияние разноцветов! Красотища великая! Как же я мог устоять? Никак…

— Вы же сами говорите, Абрам Маркович, — попытался урезонить его Ерофеев, — что в мире таких камней нет. Наверняка подделка.

— Что вы, Сергей Дмитриевич, что вы, — замахал руками Мендельсон, — разве стекло может обладать плеохроизмом? Здесь без экспертизы понятно, что это настоящие бесценные драгоценности.

— Плеохроизмом? — переспросил Ерофеев.

— Ну да, — ответил Мендельсон, — это когда сам камень меняет цветность в зависимости от угла преломления света. Плеохроизм невозможно подделать. Это все равно, что Луну называть уличным фонарем или наоборот.

— Да, да, вы правы, Абрам Маркович. Согласен, что устоять и не высказать своего восхищения в такой ситуации невозможно, особенно ювелиру.

Ерофеев за назидательностью узнал главное — камешки не поддельные. Больше он вопросов не задавал Мендельсону, старый еврей наверняка не знал о происхождении этих камней, если уж он вообще о них не знал.

О том, что Ерофеев руководит областью, знали многие, но не все. Элитные бизнесмены, руководители ФСБ и губернатор, естественно, знали. Местная нефтяная игла, лесопромышленный комплекс, авиаремонтный завод, речное пароходство, некоторые золотые прииски, машиностроительный и пивоваренный заводы принадлежали ему. Но все перечисленное стоило меньше одного платья какой-то девчонки, вернее ее «побрякушек». Пусть они не приносили доход, но имели все возрастающую цену. Любой завод может превратиться в пыль, а камушки всегда останутся камушками. Где этот Борисов мог взять драгоценности, откуда они появились у простого врача? Посадка на иглу алчности отменялось. Вышло так, что на нее посадили самого Ерофеева. И он это понял прекрасно. Борисов продемонстрировал силу своих возможностей. Ничем иным приход жены доктора в элит-клуб Ерофеев не считал.

Борисов считался не бедным доктором, имел небольшой или даже средненький коттедж, собственную клинику и несколько миллионов рублей. Он с женой даже модной импортной одежды не имел, всегда одевался в обычных магазинах, не заглядывая в элитные. И тут собственник миллиардов долларов — непостижимо! Откуда? Необходимо это понять прежде, чем действовать. Купить, заработать — это абсолютно исключено.

Ерофеева осенило внезапно. Борисов — это же тот Сибирский Робинзон, который выжил в дикой тайге и вышел через полтора года к людям. «Да, черт побери, да! — воскликнул он, вскакивая с кресла и бегая по комнате. — Клад, естественно, клад, другого и быть не может. Борисов нашел клад! Но какой там в глухой тайге клад несметных богатств? А не найденные до сих пор сокровища Чингисхана? Да, такие богатства могли принадлежать только ему. Тогда Борисов самый богатый человек на планете, а на его жене была лишь малая толика несметных сокровищ. Но клад принадлежит государству, а Борисов его не сдал, можно неплохо поживиться в процессе изъятия…