Борис Мишарин - Целитель (СИ)

К столу подбежала двухлетняя Катя, забралась к отцу на колени.

— Папа, почему у тебя красные полоски на брюках, ты теперь красный командир?

— Это лампасы, доченька. Папа у нас генерал, — ответила с улыбкой Надежда.

— Тоже врачом станет? — поинтересовался Соболев.

— Нет, Лев Сергеевич, врачом не станет, она Бугрова, а не Сибирцева. Наш дар или талант, как хотите, передается только по мужской линии. Вот дети Антона станут врачами. А Катенька, когда вырастет и выучится, займет место Ивана Петровича в бизнесе.

Людмила весь вечер чувствовала себя не в своей тарелке и дома в постели спросила Ивана:

— Ваня, у нас свой ребенок, сын Коленька, почему бизнес должен отойти к Кате, а не к нашему сыну?

— Не волнуйся, Люда, наш сын без дела не останется. Или бизнес распилят поровну, или новый приобретут. У Сибирцевых не принято бросать родственников. Тем более, что денег всем хватит.

Людмила успокоилась, она верила мужу и была счастлива. Ее сын не растет в детском доме, как она в свое время, и будущее у него намечается совсем не бедным. Сибирцевы не просто жили сами и давали жить другим — они исцеляли организм, лечили душу, ибо только в здоровом теле водится здоровый дух!

Кавалькада машин неслась по шоссе от Н-ска на север. Четыреста километров не расстояние для хорошей машины. Не доезжая до Североянска, колонна свернула в сторону и остановилась в Порогах. Двадцать лет назад семья Сибирцевых, Самохиных и Вороновых покинула это место. Действующий аэропорт не просуществовал и года после отъезда Сибирцевых, Пороги снова захирели, зачахли в отсутствии внимания администрации и работы. Половина домов опустела и из тысячи некогда проживающих осталось всего лишь сто человек. Остались те, кому уезжать было некуда и не к кому.

Домик Егора, построенный всей деревней сохранился и пустовал двадцать лет, дожидаясь своего хозяина. Теперь он принимал у себя во дворе кучу автомобилей. Антон Николаевич и Клавдия Ивановна Самохины с сыном Андреем пошли смотреть свой заброшенный дом, где родились и прожили молодость. Воронов с Аней ушли к себе. А Егор с Тоней с детьми и внуками направились к Порожнянке. Она все также текла спокойно мимо деревни, но выше к ее порогам уже никто не ходил — некому было.

Егор смотрел на бегущую воду, вспоминал далекие годы и только сейчас осознал, что календарь Майя, закончившийся двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года означал вовсе не конец света. Взбесившиеся журналисты прочили в этот день апокалипсис. Этот день настал, прошел и ничего видимого не произошло. Человечество не увидело главного — в этот день наступила новая эра развития Земли, природы и разума. Мы, как первобытные люди, встали у истоков нового уровня человечества, которому предстоит разработать новые законы физики и природы. Пройдут столетия и тысячелетия, новый разум вспомнит Сибирцева, как сейчас вспоминают и ценят Гиппократа.