Сэмюэль Дилэни: Баллада о Бете два

А через несколько секунд динамики снова ожили.

- Извините, но никто не отзывается.

- Разве на корабле нет ни одного человека? - спросил дипломник.

- Есть… Все люди живы, - последовал странный ответ.

Студенту показалось, что в голосе компьютера прозвучала угроза.

На одном из столов лежала стопка книг… Книги! Они были предметом вожделения для любого специалиста по антропологии, к которым причислял себя и Джонни. Тяжелые, громоздкие, требующие специальных условий хранения. И дело тут даже не в содержании книг… Любая книга, достаточно старинная, была для Джонни ценней бриллианта. Сама концепция «книги» находилась в противоречии с современным сжатым ритмом жизни, и Джонни бросило в жар при одной мысли о том, что он станет обладателем подобных раритетов. Коллекция Джонни из семидесяти томов считалась в университете невероятно роскошной. Жемчужиной коллекции (у этой книги каждая страница была впрессована в пластиковую оболочку) считался телефонный справочник Манхэттена за тысяча девятьсот семьдесят пятый год.

Джонни приблизился к удивительной стопке и взял верхнюю книгу. Обложка открылась со щелчком - значит, переплет намагничен. Джонни раскрыл книгу пошире. Страницы из тонкого металла серебрились в голубоватом свете. Что-то вроде бортового журнала или дневника, с указанием времени и даты перед каждой записью, Джонни раскрыл книгу наугад где-то в середине и пробежал взглядом по строчкам.

«Находимся в пустыне уже тридцать девять часов. Не знаю, сможет ли корабль дальше вынести это. Счет песка варьируется между пятнадцатью и двадцатью двумя. Самое ужасное, мы не представляем сколько это может продолжаться. Для того чтобы пересечь первую пустыню, на которую мы наткнулись двенадцать лет назад, понадобилось четырнадцать часов. Спустя два года море обмелело, и мы двигались через пустыню почти одиннадцать месяцев. Износ корабельной брони невероятен. Если встретится еще что-нибудь подобное, третье поколение не выживет… Потом, в течение шести лет, мы плыли по глубокому океану. Но тут налетел песчаный смерч небывалой интенсивности. Он бушевал почти три часа… Сколько времени мы будем ползти через эту пустыню? Час, год, столетие?»

Более поздняя запись:

«В течение последних девяти дней счет стабильно держится на шести. Это истинное наслаждение, учитывая, что и длительный счет один-два может оказаться губительным… Я обручил этим вечером Африда Ярина шестого и Пегги Ту семнадцатую… Праздновали на Базаре. Я отправился восвояси пораньше, слегка навеселе. Они выбрали ребенка БХ пять-семь-девять-один-один, включающего часть моих генов. Пегги пошутила:

- Поскольку ты - крестный отец, то в нашем ребенке будет что-нибудь и от тебя.

Африд воспринял шутку благосклонно, ведь эмбрион в основном был слеплен из его генов и генов Пегги. Я ушел в подавленном настроении. Дети корабля - порождение Базара - кажутся нам странными, не похожими на нас, еще помнящих Землю. Конечно, никто не говорит им про реальную опасность пустынь. Дети корабля способны радоваться малому. Они так верят в счастливый исход нашего путешествия, что было бы слишком жестоко упоминать о песке при них. Я знал, что мне будет еще хуже, но звякнул Лилии на „Бету два".

- Как самочувствие, Капитан?

- Вашими молитвами, Капитан.

- Хочешь перебраться на наш корабль и вырастить ребенка?

- Ты пьян, Хенк.

- Нет. Я серьезно. Почему бы тебе не оставить „Бету два" и не навестить меня? Пожили бы в невесомости. Ведь нам осталось совсем мало времени. Подумай, Ли!

- Пустыня действует тебе на нервы, Хенк.

- Жаль, что все может оказаться напрасным: наши жизни, наши мечты. Кто мог предположить, что мы встретимся с подобной дрянью? Если бы мы могли предвидеть такое, то подготовились бы к испытанию. Мезонные поля скоро прогрызут корабельную броню, как термиты.

- А вдруг мы выберемся из этой пустыни через пять минут и больше не встретим ни одной? Мы же не знаем, что нас ждет впереди, Хенк.

- А может, впереди затаился сам дьявол или пурпурный дракон с бумажными крыльями? Может, он поджидает проплывающих мимо. Хотя вряд ли. Мезонные поля - вот реальная опасность. Наши корабли изъедены до такой степени, что скоро превратятся в груду металлолома. Во внешних телекамерах поверхность брони напоминает карту Скалистых гор. Еще три сотни лет - и нам крупно повезет, если хоть ломоть швейцарского сыра доберется до Лефера шесть… Ли, перебирайся в мой город и проведем время вместе.