Владимир Дрыжак - Точка бифуркации

"Мамочка, я хочу на звезды смотреть и на спутники".

"Завтра будешь смотреть".

"Я сейчас хочу!"

"Сейчас надо спать"

"А давай сейчас будет уже завтра", - предложил Сомов.

"Нельзя. Если сейчас будет завтра, тогда завтра будет непонятно что".

"Неси его в постель, а то ишь какой разговорчивый", забурчал мужской голос.

"Мамочка, я не хочу засыпать, мне будет страшно!"

"Надо поспать, сынок..."

И он уснул.

Сомов начал просыпаться, но глаза не открывались, хотя и были широко открыты.

"А-а, - догадался Сомов, - это темнота. Ничего страшного просто темнота и все"

Это была не темнота. Сомов не понял, что это такое, понял только, что отныне он больше ничего не увидит и не услышит. На него навалился горизонт и стал душить...

Такого животного страха Сомов не испытывал никогда. Он был один во всей вселенной. Кроме него в этой вселенной не было ничего. Ни Земли, ни Солнца, ни звезд, ни галактик, ни времени, ни пространства. Ничего. Вселенная состояла из одного Сомова, и он не мог ничего предпринять, потому что для этого нужны были какие-то сущности, отличные от него самого, лежащие вне его сознания, а таких сущностей не обнаруживалось. Теперь все происходило внутри него.

"Наверное, это и есть смерть, - подумал он. - Но почему мама так хотела, чтобы я уснул?.. Неужели она..."

Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Темнота не исчезла, но теперь Сомов мог что-то осязать, хотя чем именно он это делает - было непонятно.

"Больно! - сказал кто-то отчетливо. - Нет сил это терпеть..."

В огромной черной луже копошилось нечто бесформенное. Оно лезло на Сомова, а он не мог двинуться с места и обреченно ждал, когда нечто вылезет из лужи... Мозг затягивало паутиной. Паук!

"А-а-а, - зарычал Сомов, - гнида! Что же ты делаешь!"

На паука этот крик не подействовал. Он методично опутывал мысли Сомова своей липкой паутиной, деловито сновал из угла в угол, потом останавливался, шевелил длинными членистыми ногами, и глаза этого паука все время надувались, превращаясь в шары, похожие на шары от биллиарда. А вместо цифр на этих биллиардных шарах были написаны иероглифы.

"Вот и все, - подумал Сомов. - Эти иероглифы обозначают смерть. Кто мне это говорил?.."

Мозг его начал плавиться и растекаться по бесконечной плоскости.

Глава 14

- Отличный кабинетик, - одобрительно констатировал Спиридонов, потыкав пальцем в обшивку кресла. - Был бы у меня такой - я бы тогда и не рыпался.

- А вы присаживаетесь, Василий Васильевич, присаживаетесь. Когда это кресло обоймет ваши телеса, вы, уверяю вас, ощутите неземное блаженство, - предложил Калуца благодушно.

Эти два деятеля мировой культуры отлично спелись, а уж после вчерашнем попойки на квартире Сомова их вряд ли чем можно было разлить. Тем не менее, сегодня Спиридонов встал необычайно свежим и прямо с утра принялся потирать руки. "В отпуск пойду! - мечтательно заявил он. - Ох, на Адриатическое побережье, ох, к молодухам на пляж. А, Гиря? Как там нынче молодухи на пляжах?" - "В полной боевой готовности, шеф", - ответствовал я и принял таблетку от головной боли.

Голова у меня не сказать, чтобы раскалывалась, а просто побаливала. Тупо и односторонне. В правом виске. А между тем, сегодня предстояло узнать, что же случилось на "Вавилове" после духовной смерти Сомова-младшего и волшебного переселения в его тело Сомова-старшего.

Вчера нас разогнала Мариша. Калуца был недоволен.

"Моя дочь себе этого не позволяет", - заявил он Сомову.

"У каждого своя метода, - ответил Сомов невозмутимо. - Ты - тиран, а я свою дочь выдаю замуж..."

На этом встреча я завершилась. Было решено собраться с утра в кабинете Калуцы.

- Вот, - сказал Калуца, доставая из своего сейфа папку утрашающего вида. - Здесь копии всех материалов и документы. Оригиналы - у Шеффилда, а это можете забрать и приобщить. Полистайте, там имеется хронология событий на "Вавилове".

- Что значит "полистайте", - возмутился Спиридонов, - не было такого уговора. Я, может быть, все желаю закристаллографировать на предмет... э-э... выявления вранья.

- Фу! - сказал Калуца брезгливо. - Знали бы, с кем имеем дело - не связывались бы... Хорошо, сличайте...

Он уселся за стол стол и потер лоб.

- Значит так. После этого сеанса я некоторое время подвергался истязанию Сомова-старшего в оболочке Сомова-младшего... Этот симбиоз впредь буду именовать просто Сомовым. Препирались мы с ним около часу, и он непрерывно требовал, чтобы я пересадил его обратно, хотя это уже вряд ли можно было осуществить. Сомов-старший еще раз пришел в сознание, обозвал меня "мерзавцем" и "ублюдком", после чего... Я, разумеется, плюнул на Сомова, который находился в шоке, увидев себя со стороны, и занялся реанимацией, но, увы, ничего сделать не удалось. Вскрытие, как вы, наверное, догадываетесь, я не производил, однако медицинское заключение о смерти составил по всей форме - его копия имеется в папке.