Яна Дубинянская - Найти предателя

- Вас пытались убить. Кто?

Члены Организации должны быть абсолютно откровенны друг о другом - вот только никаких имен, откровенность и секретность неразлучны.

- Я не знаю. У меня была здесь назначена встреча с двумя агентами.

Старушка равнодушно откинулась на спинку кресла и столь же равнодушно задала ещё один вопрос:

- Они действовали по приказу?

Клодин замерла. По приказу! Гулкие, сдвоенные стенами слова пронзили её мозг. Среди тысячи вихрем проносящихся в нем вариантов - этого не было. Она думала прежде всего о Мафии, это их излюбленное оружие, Контактные бомбы. Он остался лежать на площади, этот смертоносный синий шарик, и в гонце концов рука какого-нибудь Обыкновенного дотронется до него... Но Мафия не могла, никак не могла вычислить её, она агент слишком высокого класса, слишком безупречной секретности. Может, просто террористический акт - эта невинная забава Обыкновенных? Грузовик. Террористические акты не маскируют под несчастные случаи.

Несчастные случаи - это стиль Организации. Организации, которая слишком чтит закон, но которой временами все-таки нужно избавиться он кого-то. Тот же самый Дон Витторио окончил свою жизнь на дне глубокой трещина высоко в горах - несчастный случай, и не больше.

Кто мог отдать такой приказ? Руки Клодин непроизвольно потянулись к клавиатуре пуговиц - и бессильно упали, едва коснувшись её.

Ведь это голос Матери - хотя какой там голос, только редкое ритмичное подрагивание клавиш - это она сказала, что все в порядке, все так, как нужно - а кому нужно?! Мать - она же знает и видит все...

Нет, об этом думать нельзя, и надо ответить наконец этой старушке, с которой, кстати, она должна быть полностью откровенной.

- Нет, не думаю. Это не могли быть они.

Старушка встала.

- Вы останетесь здесь до темноты. Потом мой муж проводит вас.

Она исчезла, и Клодин осталась одна в полумраке пыльной антикварной пышности. Слабый луч света перечеркивал наискось тяжелый воздух этой комнаты. Он выбивался из-за бархатной портьеры, занавешивавшей боковое окно. Неслышно ступая, Клодин подошла к этому окну, заглянула в щель - и увидела Эфразину.

Эфразина. Сухая, рыжая, с торчащими лопатками и всегда сжатыми невидимыми губами. Героиня, побывавшая в плену у Мафии и не открывшая ни одного секрета Организации. Агент высокого класса - но не супервысокого, как Клодин. Опи встречались лицом к лицу один только раз - и лучше им было бы не встречаться больше. Но Мать решила иначе...

Эфразина стояла на противоположной стороне улицы, худая и прямая, как воплощение ненависти. Она стояла перед прилавком фруктового магазина, и на широких весах дрожала огромная гора золотистых яблок, Как она понесет это, подумалось вдруг Клодин, ведь после плена она не поднимает больше килограмма...

Конечно же, и он был здесь - Олаф, двухметровый паж Эфразины. И все тут же стало на свои места, Эфразина не могла бросить контактной бомбы Олаф мог. Он мог сделать все, что угодно, для него не существовало законов, для этого Обыкновенного убийцы, а управляла его действиями она. Все так просто. Клодин проводила взглядом эту странную, но по-своему гармоничную пару. Загадка исчезла. Исчезла бы и опасность - если бы можно было положить пальцы перпендикулярно на отполированные пуговицы и по-детски позвать Маму...

...Когда день совсем потух, и мрак стал непроницаемым, в глубине лавки возник мятущийся огонек, выхвативший из темноты морщинистые руки старухи и квадратное мужское лицо с низкие лбом и массивной челюстью. Он выглядел значительно моложе её - и все-таки это был её муж. Не было произнесено ни единого слова - просто открылся ультрамаринный прямоугольник потайной двери, и Клодин шагнула в ночь вслед за огромной сутуловатой фигурой.

Они шли по темным неровно вымощенным закоулкам, между черными силуэтами ветхих домов и осыпающихся стен. У темного провала одном из подворотен он вдруг остановился, дернул её за руку и, утробно ворча, прижал своим тяжелом немытым телом к холодным шершавым камням. Клодин лениво нащупала и нажала то место на бычьей шее, которое нужно нажать, чтобы жадно-учащенное дыхание перешло в хрип, а обмякшая громадная фигура рухнула навзничь. Еще один Обыкновенный... И за что их любят женщины Организации?

Она шла вперед, хотя и не знала., куда идти. Она твердо решила про себя: не советоваться с Матерью даже в самой ничтожной мелочи - пока не разберется до конца в происходящем.

Перед рассветом Клодин снова повернула в сторону площади, хоть и была твердо уверена, что ни автомобиля, ни Жана-Феликса там давно нет.