Лилия Баимбетова - Планета-мечта

Мне хочется умереть. Впервые в жизни. Я чувствую себя глубокой старухой. Бывает, устанешь так, что лень даже рукой шевельнуть, — вот так я устала жить. Мне лень встать, сделать движение. Говорить с кем-то, о чем-то думать, лень жить. Мне хочется отдохнуть от жизни, не видеть, не слышать, ничего не ощущать. Ни о чем не думать. Лежать мертвой в своей могиле. У меня все в голове вертится это из «Гамлета»: "умереть, уснуть, и видеть сны, быть может". Там еще дальше: "какие сны приснятся в смертном сне?".

53. Из сборника космофольклора под редакцией М. Каверина. Моление файнов. Записано в святилище в долине Флоссы во время ежегодного праздника.

Боги закатных и рассветных полей,

Дневных и ночных, промокших,

Играющих с ветром, снегом прикрытых,

Пожелтевших и едва восходящих.

Боги лесов, хмурых или поющих,

Солнцем или луной освещенных,

Весенних, осенних, заснеженных или цветущих,

Опавших листвою иль зеленеющих в мае.

Боги воды, струящейся с неба на крышу,

На пожелтевшие или возросшие нивы,

То солнечной, светлой, то хмурой, тяжелой,

Льющейся темной сплошною стеною.

Боги лесных озерцов с темной зеркальной водою,

Вчерашних или сегодняшних, в густой листве

Запрятанных, с заснеженными берегами

Или льдом скованных, потерянных или найденных.

Боги обрывистых глинистых берегов,

С кричащими стрижами и молчащими,

Под дождем и солнцем, заваленных снегом,

Ночных и туманных, хмурых.

Боги солнца, и звезд, и луны,

Летних и зимних, ярких, невидимых,

Звонких, сквозь туман или тучи

Светящих, хмурых и радостных.

Боги реки темноводной, в осень

И лето текущей, завтрашней или

Вчерашней, подо льдом или снегом,

На солнце играющей вольно.

Боги лет и зим, весен и осеней,

Прошедших и будущих, вечных,

Переменчивых и постоянных,

Всюду бывающих рядом.

Боги мгновений и капель,

Слов и движений, летящих

Мимо и сквозь беспрестанно,

Запутанных и бесконечных.

Лишь об одном

Возношу я моленье в сей час:

Существуйте и нас не покиньте —

Ни сейчас, ни во веки веков.

54. Дневник-отчет К. Михайловой.

Алатороа, Торже, день пятьдесят четвертый.

Утро тихое, прохладное. На востоке над верхушками редких деревьев чертят небо розоватые прерывистые полосы. А небо все, где потемнее, где посветлее, покрыто ровными сотами облачков, и лишь в просветах между ними мелькает голубизна. Когда я проснулась, птицы вовсю чирикали возле дома, теперь они замолкли. Тихо вокруг.

День моего отлета все ближе, он приближается так неотвратимо, словно день казни. Я не могу улететь отсюда, боже мой, не могу! Как я буду жить, зная, что никогда больше этого не увижу? Не увижу Иллирийских лесов, не увижу, как кудрявые верхушки деревьев рисуются на фоне рассветного неба…. Так никогда и не увижу Проклятых поселений, а они тянут меня с магической страстностью, они сняться мне — небольшие дома среди заросших огородов, среди невысоких яблонь и вишен, не превосходящих ростом кусты калины, растущие тут же. Не увижу больше Дэ. Я не хочу жить без всего этого. Я не хочу, я не смогу так жить.

Которое утро так — сначала прохладно и сумрачно, а к полудню разыгрывается вдруг жара и какая! Так душно и жарко становится, что не знаешь уж и куда деваться. День моей казни все ближе. Я жду его. А перед моими глазами стоят не Дэ, не Торовы Топи, мне все видятся кирпичные и бревенчатые дома на высоких фундаментах, смешные садики-огородики, трава на дорожках, а вокруг, словно стража, Иллирийские леса. Чудятся мне Проклятые земли. До чего странно. Жаль, что я так и не собралась побывать там.

Мне постоянно сниться, что я там живу. Что я просыпаюсь поутру в Проклятых поселениях, а улица пуста и тиха, оттого что жители там встают поздно. Я просыпаюсь, а от дома моего до леса — два участка и дорога. И деревья наполняют все окна.

…С утра я говорила с Михаилом Александровичем. Зашла к нему в миссию, он завел себе там на первом этаже рабочий кабинет, и сидит там день-деньской, закопавшись в бумаги, похожий на университетской профессора. Издатели торопят его, и он весь в работе.

Кабинет у него большой, целый кабинетище, и в довольно — мм — веганском, что ли, стиле. Металлизированные серые стены, минимум мебели, все строго функционально, без украшений и прочих глупостей. Такой стиль в обстановке — отдохновение для глаз, ничто не отвлекает, ничто не тревожит. Странный стиль для места, где живут и работают исследователи, обычно они ценят уют — в отличие от нормальных, например, веганцев, бизнесменов, кулинаров и прочих людей мирных и спокойных профессий.