Владимир Михайлов - Может быть, найдется там десять?

Вышло на шесть человек больше. И…

Господи, да это же он! Тот человек, который сказал ей: «Малыш…»

Не раздумывая, Вирга рванулась вперед. И за несколько секунд добралась бы до них, бросилась бы, наверное, ему на грудь, обняла… Кто-то из тех, вышедших, уже, в свою очередь, увидел ее, сделал шаг вперед.

Старик сзади ухватил ее за плечо железным хватом. Рванул назад. Яростно проговорил:

– Ты что – спятила? Я же сказал: мы опоздали.

– Но это ведь…

– Это не они. Их тела, да. И это плохо. Значит, будем искать другие ходы. А сейчас по возможности попытаемся увидеть, куда они пойдут. Наверное, в обитель, а? Да не он это, повторяю. Не унывай – все еще впереди.

Теперь оставалось только ждать. Не пассивно, конечно, ожидание может быть и активным: закинув удочку, не просто глазеть на поплавок, но работать удилищем, подергивать его, шевелить, чтобы наживка не просто болталась в воде, но двигалась, как если бы была не только живой, но и свободной в своих действиях. Именно такой образ действий и предпочитал Тиан Таргон, и в этом ему способствовали достаточно многие.

Он предполагал, что ждать первых результатов наблюдения ему придется недолго, – и был прав, зная, что те, кого он намеревался выследить и захватить или уничтожить, обладали достаточно ограниченным временем для выполнения их задачи. И чем дольше они будут бездействовать, тем торопливее придется им наверстывать упущенное. А где поспешность, там и неизбежные ошибки. И сами разыскиваемые, безусловно, понимали это не хуже его самого.

Как раз эти приятные мысли в очередной раз посетили его буквально за миг до того, как по сети поступила первая информация, имевшая, скорее всего, прямое отношение к делу.

То был текст ориентировки, разосланной Державным секретариатом покоя по всей полицейской сети не только Кишарета, но и всего Альмезота. В розыск была объявлена женщина по имени Вирга, ранее проживавшая по такому-то адресу и находящаяся ныне в безвестном отсутствии. Имелось, естественно, ее изображение. Предписывалось: при обнаружении не задерживать, но установить наблюдение и немедленно сообщить об этом в секретариат, в его дежурную часть.

Сообщение заинтересовало Таргона потому, что изображенная на снимке женщина показалась ему знакомой. Потребовалось лишь небольшое усилие, чтобы вспомнить: то была хозяйка дома, в котором они успели было обосноваться, хотя дальнейшему использованию этого жилья помешал полицейский налет. Воспоминание заставило Таргона слегка поморщиться: приятным его никак нельзя было назвать, их застали врасплох и пришлось сдаться в надежде на помощь сверху – как и получилось. Неприятно вспомнить, но – полезно.

Полезно потому, что нельзя было представить никакой разумной причины для того, чтобы не отделение, окружное или помельче, но сам Державный секретариат объявил заурядную домовладелицу в розыск. Если бы она оказалась замешанной в какое-то преступление, то логичным было бы краткое объяснение: разыскивается обвиняемая в… Но просто безвестное отсутствие? Даже будь она любовницей или родной сестрой секретаря, он вряд ли стал бы звонить в самый громкий из его колоколов. Нет, не стал бы. Это было бы расценено на самом верху как злоупотребление служебным положением, превышение власти или еще как-нибудь в этом роде. Выходило, что рассылка такой ориентировки была ошибкой?

Несомненной ошибкой – так полагал Тиан Таргон.

Далее, пост секретаря покоя не доверят человеку неопытному, во всяком случае, в политике. Он может и не быть полицейским, но политиком – обязательно. Так что допустить такую ошибку ни с того ни с сего вряд ли мог. Конечно, порой под влиянием каких-то обстоятельств ошибки допускают и профессионалы, но все же этот факт выпадал из ряда обычных.

На всякий случай Тиан запросил из базы данных омниархии, которой мог свободно пользоваться, досье Державного секретаря. Ну что же: он был и политиком, и полицейским. Значит, ошибка не могла быть случайной, сделанной по незнанию или недомыслию.

Следовательно, она была вынужденной? Иного объяснения Таргон не находил. А кто мог оказать на секретаря такое давление, чтобы принудить его к такому неразумному действию? Давить на человека, у которого в руках вся Державная полиция, себе дороже.

То есть были все основания полагать, что давление действительно было оказано, но, быть может, сам высокий чиновник этого не ощущал. Иначе, то есть осознав это, он поспешил бы исправить ошибку, ориентировку отозвать. Но вот прошло уже около часа – ничего подобного не произошло. Это говорило о том, что давление сохраняется. Выходило, что найден первый из тех водоемов, в котором водилась если и не золотая, то во всяком случае ценная рыбка. Как и предвидел омниарх.