- Ничего особенно интересного в том, чтобы ухаживать за тремя маленькими деть-ми. Фатима может подтвердить.
Фатима хихикнула в подтверждение.
- Наверно, это очень здорово - жить в такой чудесной вилле, со всеми этими важ-ными персонами.
- Едва ли это меня касается, отец. В жилую часть я захожу только изредка, обычно просто показать детей перед тем, как они ложатся в кровать.
- Мадам Отман добра к тебе?
- Настолько, насколько можно при данных обстоятельствах.
- Что за обстоятельства, Нада?
- Я же служанка. А у них много слуг.
- Но ты же особая.
- Я не очень-то чувствую себя особой.
- Конечно, ты особая. Ты дочь хаджи Ибрагима аль-Сукори аль-Ваххаби! - Ибрагим неловко почесал свою ладонь под ее продолжающимся твердым взглядом. - Нам надо по-говорить во время этого твоего приезда. Да?
- Как хочешь, отец.
Он слегка покраснел от ее холодного немногословия. Он это подозревал. Будучи на такой вилле в большом городе, она постоянно мешалась с девчонками, не уважающими традицию. Может быть, было ошибкой устроить ее на такое место, первое для нее. Ну ладно, маленький бунт. Ему, конечно, не хочется драки, но он не собирается позволить ей уйти с таким с ним обращением.
- У меня для тебя сюрприз, Нада. После твоего прошлого приезда я вдруг осознал, что ты уже перешагнула тот обычный возраст, когда надо найти тебе мужа. Из-за жесто-ких обстоятельств нашей здесь жизни я решил было не слишком торопиться с этим делом. Но наши условия изменились к лучшему. Омар скоро отправится в Кувейт, будет там ра-ботать служащим в отличном отеле. Ишмаель неплохо зарабатывает у доктора Мудгиля, и у меня тоже удобное положение. Пришло время снова подумать о твоем браке. Много от-цов обращалось ко мне, желая это устроить. Я хотел убедиться, что у тебя будет такой же хороший муж, как у твоих сестер. Ты взрослеешь, и твоя цена как жены значительно уве-личилась. Я ждал, пока будут существенные предложения. Больше ждать не надо.
Женщины радостно всплеснули руками и издали длинные ахи.
- Я не тороплюсь. Мне очень хорошо в Аммане.
Ага, подумал Ибрагим, теперь моя дорогая дочка не так самонадеянна! Она снова знает, кто такой ее отец. Конечно, я не собираюсь так скоро выдать ее замуж, но немнож-ко поиграю. Пусть она догадывается...
- Мы поговорим о твоих возможностях замужества под конец, пока ты здесь, - на-жимал Ибрагим. - Раз ты моя последняя дочь, я даже собираюсь позволить тебе участво-вать в решении... но от меня будет зависеть, какого именно человека мы выберем. Я в этом деле знаю толк.
Нада встала со стула и подошла к нему.
- Я не выйду замуж, пока не захочу сама, - сказала она, твердо выговорив первые в жизни слова вызова. Женщины отпрянули.
Глаза Ибрагима сузились.
- Я это подозревал. Думаю, ты общалась с неприличными девицами, у которых нет должного уважения к своим отцам. Ты никогда больше не будешь говорить со мной таким тоном, и ты выйдешь замуж там, тогда и за того, за кого я скажу. - Он хлопнул в ладоши, чтобы его жены и Фатима вышли.
- Подождите! - скомандовала им Нада. Они в удивлении замерли. - Я не выйду за-муж, пока сама не захочу, - повторила она, - и за того, за кого захочу.
Ибрагим поднялся. Он ударил ее по лицу.
- Ты закрывала лицо на людях, как я приказывал?
- Нет.
Он опять ударил ее и сдернул с ее головы косынку.
- Ты опять отрастила слишком длинные волосы. Я нахожу это отвратительным. Агарь, достань ножницы.
- Нет, отец, ты не будешь стричь мне волосы.
- Агарь! Принеси сейчас же ножницы. Позволь мне сказать тебе, Нада, что честь и целомудрие этой семьи будут соблюдаться.
- Тебе не надо больше беспокоиться о своей чести и моей целомудренности, - сказа-ла она.
- Успокойся, Нада! - воскликнула мать.
Ибрагим сердито взглянул, не веря.
- Что ты имеешь в виду?
- Я больше не невинна.
Раздались причитания женщин. Рамиза упала в обморок. Глаза Ибрагима безумно расширились.
- Ты лжешь! - нелепо закричал он. Он в недоумении замахал руками. - Это правда, что ты говоришь?!
- Да.
- Тебя изнасиловали, взяли против твоей воли. Так это случилось!?
- Нет, отец, я сама хотела.
- У тебя... у тебя ребенок!
- Возможно, но может быть и нет. Какая разница?
- Кто он?
- Они, отец.
- Ты это сделала нарочно, чтобы унизить меня!
- Да, так, отец.
- Нарочно... чтобы унизить меня... лишить меня чести... Ты это сделала...
- Я слышала много раз, как ты спрашивал: кто скажет льву, что его дыхание плохо пахнет? Ты дикарь, отец. Если сейчас ты чувствуешь боль, то чувствуй ее глубоко и силь-но, потому что это та боль, которую ты причинял мне каждый день моей жизни. Я не бо-юсь за свою жизнь, потому что она никогда на самом деле не начиналась. Ее никогда не было. Я никогда не жила для себя, только для тебя. Так что исполняй свой благородный долг.
Читать дальше