Пол Макоули - Дитя реки

Половину помещения занимал бассейн, подсвеченный изнутри зелеными подводными лампочками. Стертые ступени вели к луже светящейся воды. В центре бассейна на спине плавал чудовищно толстый человек, тени метались по галереям, окружающим комнату с трех сторон. Когда Лоб и Луд шли мимо бассейна, человек засопел и пошевелился. Лоб бросил монету. Толстяк поймал ее подвижными пухлыми губами подковообразного рта. Нижняя губа его вывернулась и монета исчезла в утробе. Он снова засопел и закрыл глаза.

Луд уколол Йаму концом ножа и толкнул мимо кучи бочек к узкому проходу, приведшему их в маленький дворик. Здесь, под стеклянной крышей в пятнах водорослей и черной плесени, находилось нечто вроде клетки из витой проволоки, занимающей почти все пространство между белеными стенами: с обеих сторон оставалось лишь с ладонь свободного места. А внутри клетки, под проволочным потолком сидел, согнувшись за шатким столиком, доктор Дисмас и читал книгу. В костяном мундштуке дымился окурок сигареты с гвоздичным ароматом.

— Вот он, — сказал Луд. — Мы его привели.

— Давайте его сюда, — сказал аптекарь и нетерпеливо захлопнул книгу.

Забыв страх, Йама окаменел. Луд отпирал дверь в клетку а Лоб грубо обхватил Йаму сзади, потом его втолкнули внутрь, дверь захлопнулась, за спиной щелкнул замок.

— Нет, — усмехнулся доктор Дисмас, — я далеко не мертв, хотя мне и пришлось заплатить немалую цену за спасение. Закрой рот, мальчик, а то ты похож на лягушку. Ты ведь любишь охотиться на лягушек?

С той стороны Лоб и Луд толкали друг друга в бок.

— Ну, давай, — бормотал один.

— Лучше ты.

Наконец Луд решился и сказал доктору:

— Вы должны нам заплатить. Мы сделали, что вы сказали.

— В первый раз у вас не вышло, — ответил доктор Дисмас, — я не забыл. Это еще не вся работа, если я заплачу вам сейчас, вы все пропьете, Сейчас уходите. Вторую часть мы выполним через час после захода солнца.

Снова посоветовавшись с братом, Луд сказал:

— Мы подумали, может быть, вы заплатите за одно это, а потом мы сделаем другое.

— Я сказал, что заплачу, если вы приведете мальчишку сюда. И я заплачу. И заплачу еще больше, если вы поможете мне доставить его человеку, который меня послал. Но если не все будет сделано до конца, как я сказал, денег не будет вообще.

— Может, мы сделаем одно, — стал канючить Луд, — а второе не будем?

Доктор Дисмас резко ответил:

— Когда я сказал вам начинать вторую часть дела?

— На заходе, — со злостью буркнул Лоб.

— Через час после захода. Запомните это. И мне, и вам будет одинаково плохо, если работа окажется сделана не так, как надо. В первый раз у вас сорвалось. Смотрите, чтобы это не повторилось.

Луд злобно пробормотал:

— Мы же его привели, разве нет?

Лоб добавил:

— Мы бы его и в ту ночь поймали, если бы не попался этот вонючий старик с палкой.

Йама смотрел на братьев-близнецоа через ячейки сетки. Они избегали его взгляда. Он сказал:

— Выпустите меня. Я скажу, что вы спасли меня в давке. Я не знаю, что обещал вам доктор Дисмас, но отец заплатит за мое спасение вдвое больше.

Луд и Лоб хмыкнули, хлопая друг друга по ребрам.

— Ну и чудик! Прямо настоящий маленький джентльмен.

Лоб рыгнул, его брат заржал. Йама обернулся к доктору Дисмасу.

— То же самое относится и к вам, доктор.

— Мой дорогой мальчик, не думаю, что моя цена устроит эдила, — ответил доктор Дисмас, — я был счастлив в своем доме с моими книгами и опытами. — Он приложил руку к своей узкой груди и вздохнул. У него было шесть пальцев с заостренными ногтями.

— Теперь все пропало благодаря тебе. Ты мне много чего должен, Йамаманама, и я собираюсь все получить сполна. Мне не нужна благотворительность эдила.

Йама почувствовал странную смесь возбуждения и страха. Он был уверен, что доктор Дисмас обнаружил его расу, а может быть, нашел и семью.

— Значит, вы и правда узнали, откуда я родом. Вы нашли мою семью, ну, то есть мою настоящую семью…

— Кое-что получше, куда лучше, — сказал доктор Дисмас, — но сейчас не время об этом говорить.

Йама упрямо сказал:

— Я хочу узнать прямо сейчас, я заслужил.

Доктор Дисмас вдруг разозлился:

— Я тебе не прислуга, мальчишка. — Он протянул руку и нажал на какую-то точку на руке Йамы. Голова Йамы наполнилась вдруг яркой, как свет, болью. Он упал на колени на сетчатый пол клетки, а доктор Дисмас обошел стол и взял Йаму за подбородок длинными холодными костлявыми пальцами.

— Теперь ты мой, — сказал он, — не забывай об этом. — Он снова повернулся к близнецам: