Пол Макоули: Сады Солнца

Сотня мертвых кораблей выписывала эллипсы вокруг Сатурна. Длинные грузовики; коренастые тягачи; челноки, когда-то чертившие причудливые, постоянно меняющиеся траектории между обитаемыми спутниками; похожие на пауков посадочные модули… Золотой полумесяц клипера, построенного коалицией всего два года назад для рейсов между Юпитером и Сатурном, дрейфовал, словно обломок луны из забытой волшебной сказки, над величественными кольцами гигантской планеты.

Жертвы недавней войны.

Большинство – целые с виду, но безнадежно испорченные: их искусственные интеллекты обезумели, изувеченные вирусами, которые распространили бразильские шпионы, а ручное управление, реакторы и системы жизнеобеспечения сгорели в микроволновых импульсах от ЭМП-мин. В страшные часы после того, как умерли корабельные системы, выжившие члены экипажа и пассажиры пытались хоть что-то отремонтировать, послать сигнал бедствия лазерами, выдранными из обгоревших коммуникационных установок. Или в порыве отчаяния и гнева писали прощальные письма семье и друзьям. В ледяной темноте спальной ниши на фрахтовом корабле, скользящем мимо карамельных колец над экватором Сатурна, поэтесса Лексис Паррандер написала кровью на мертвом экране планшета: «Мы уже мертвы».

Да, они умерли, все. Никто не ответил на просьбы о помощи, посланные на обитаемые спутники или на вражеские корабли. Люди замыкались в спальных нишах и принимали смертельные дозы наркотиков, вскрывали себе вены, завязывали на головах пластиковые пакеты. Кое-кто, надеясь на помощь, надевал скафандр и погружал себя в глубокий медленный сон гибернации. На одном из кораблей люди дрались и убивали друг друга: скафандров на всех не хватило. На другом люди сгрудились вокруг обогревателя, сооруженного из кабелей и топливных ячеек – жалкая попытка защититься от надвигающего космического холода.

Многие погибшие корабли летели к Урану, планируя использовать притяжение Сатурна для маневра. Теперь они дрейфовали по длинным орбитам, проходящим близко к поверхности газового гиганта, но с апогеем за пределами колец и орбит ближайших лун. Нескольких унесло еще дальше, за Титан, Гиперион и даже Япет.

Был там и похожий на одинокий черный наконечник стрелы бразильский истребитель-однопилотник, приближающийся к перигелию орбиты, круто наклоненной над экваториальной плоскостью. Орбита завела истребитель за двадцать миллионов километров от Сатурна, в пустынный простор, где неслись по длинным, причудливо деформированным орбитам стайки крохотных лун. Внутри изящного корпуса скудный ручеек энергии от литий-ионной батареи поддерживал в системе жизнеобеспечения размером с гроб температуру в четыре градуса по Цельсию. Там спал, не видя снов, смертельно раненный пилот.

За глянцево-черной кормой полыхнула искорка света. К истребителю приблизился робот-буксир. Он почти целиком состоял из двигателя. Робот подстроился к осевому вращению истребителя, стреляя импульсами из пакета маневровых движков, будто из хлопушки, – и вот оба корабля закрутились вместе, словно комично несоразмерная, но идеально синхронизованная пара танцоров на льду. Буксир подтянулся, жестко пристыковался к середине плоского корабельного живота, раскинув захваты. Робот провел серию диагностических тестов, погасил вращение, развернул истребитель на сто восемьдесят градусов и запустил большой реактор. Бело-голубое пламя взметнулось на километры от сцепленных кораблей, изменяя вектор скорости и траекторию однопилотника, ведя его к Дионе – и к рандеву с флагманом флота Великой Бразилии.

Когда позвонил генерал Арвам Пейшоту, Шри Хон-Оуэн карабкалась по внешнему склону большого кратера, выбитого на темной стороне сатурнианской луны.

– Возвращайтесь на «Гордость Геи» как можно раньше. У меня есть работа, требующая ваших специфических навыков.

– У меня тоже есть работа. И очень важная, – возразила Шри.

Но ее слова улетели в пустоту. Генерал уже оборвал связь.

Шри знала: если позвонит сама, придется иметь дело с бесцеремонными адъютантами. Они не дадут выйти прямо на генерала. Кроме того, лучше не рисковать. Генерал не терпит неповиновения, а здесь, на краю Солнечной системы, после Тихой войны генеральское слово – закон. Потому Шри переключилась на общий канал и сообщила трем остальным членам группы, что придется возвращаться.