Игорь Гор - Проект «Повелитель»

Но раз он их преодолел, значит, и мы осилим. Тем более, что по поводу опасностей у меня было своё мнение. Не думаю, что они сильно отличаются от известных нам в институте.

Впрочем, я гадать особо не стал. Утро вечера мудренее.

Рассказал он ещё много чего интересного. Перекидываться и превращаться в разных зверей, оказывается, они могут все поголовно. Только на эту возможность наложено табу.

Почему непонятно? Те, кто табу нарушает, изгоняются из общин навсегда, и в другую общину жить их тоже не принимают. Вот некоторые изгои и живут в одиночестве, другие сбиваются в стаи как встреченные нам собаки. И не собаки то вовсе, а ворлоки, как именуют их в народе. Опасней их зверя в лесу нет, потому как мстят они людям за свое изгнание. Об этом я, впрочем, и так уже знал от «своей стаи».

Была и одна неожиданность. Углядев на тесаке дедовское клеймо «МХ» — Моисей Хаймович, наш новый знакомец перевел его на свой лад. И поинтересовался, откуда Хаймович взял нож легендарного Мухи. Тут Хаймович и поперхнулся, видать, косточка от рыбы не туда попала. Тут и закрутилось! Я думал они подерутся. Хаймович сроду так не орал с пеной у рта доказывая, что это он ковал и с Мухой был знаком с пеленок.

Дед Лева обзывал его вруном и ворюгой. У одного нож украл, у другого рыбу, понимаете ли! Муху здесь уже давно никто не видел, лет триста как не видел! Ого! Подумали мы.

А таких врунов и обманщиков как Хаймович лет 500 точно никто не видел!

И если он действительно свой человек, пусть перекинется хоть волком, хоть сусликом в доказательство! На что Хаймович резонно заметил, что превращение ничего не доказывает. А вот то, что он этого сделать как раз и не может, доказывает, что он и есть перво-человек, поскольку раньше люди такой способности как раз и не имели. А так же Хаймович продемонстрировал все наши тесаки с клеймами, уверяя, что столько ножей у Мухи не было и быть не могло, а подарил он ему как-то один …

В общем, кое-как примирившись старики скрепили свой мир парой глотков из фляжки, и ссора сама собой устаканилась. Помирившись, деды принялись обсуждать разные вещи, нам не интересные. Первым раззевался Косой и ушел спать. За ним потянулись все остальные. Под мерное бормотание, я уснул. Сон навалился разом, придавив меня тяжелой медвежьей лапой.

Снились мне люди. Много людей. Множество людей толпилось перед железными воротами, перед бетонным забором, украшенным колючкой. Такие разношерстные, разномастные. Но было в них нечто общее — горе. Люди потерянные, обезумевшие от горя, со стертыми лицами. Они просили, умоляли и требовали. Они просто хотели жить и выжить. Любыми путями и способами выжить.

Но были и другие, в зеленом камуфляже, защитники ворот и забора. Они стояли на вышках. Бледные осунувшиеся лица, понимающие весь трагизм ситуации. Потерявшие не меньше чем те… перед забором. Сочувствующие и сопереживающие. Но у них был приказ не пускать.

Вот полетели первые камни через забор. Из бесконечной вереницы машин, скрывающейся за горизонтом, выехало несколько автомобилей и одна из них пошла на таран.

Ворота дрогнули, но выстояли. Морда автомобиля смялась в гармошку, он разъяренно зашипел исходя паром, и откатился назад, готовясь к новой атаке. Он считал себя правым и не знал, что у тех, у других… был приказ стрелять. Затрещали автоматы.

Крики ужаса заглушали автоматную стрельбу. На смену расстрелянному автомобилю к воротам рванули другие. И они снесли ворота, и те распахнулись. И тогда обезумевшая толпа хлынула бесконечным потоком внутрь, её ничто не могло остановить. Люди падали, скошенные очередями. На смену им и на них наступали другие. По ещё живым агонизирующим телам топтались вновь прибывшие, чтобы тоже упасть и разделить участь своих предшественников. До людей в камуфляже добрались. Патронов не хватало.

Кто-то не успел перезарядиться, у кого-то заклинило. С перекошенными лицами они дергали бесполезное оружие, но руки уже тянулись к ним. Руки тянули, били и рвали.

Под напором толпы охранники падали, и под ногами нападавших превращались в мешки с камуфляжными размывами пятен. Только теперь на них расползались черные пятна крови. Защитников объекта уничтожили в считанные минуты. Но когда толпа перешла невидимую границу, сработала автоматика и в бой вступила последняя линия обороны.

До сих пор скрытые от людских глаз, упрятанные в вышках и стенах зданий, как грибы повылазили оружейные стволы и тяжело загрохотали, сея смерть и панику. Автоматика не знала жалости. Стальные шмели рассерженно гудели, разрывая человеческие тела, пробивали, насквозь вырывая куски плоти, впивались в следующие, стоящие у них на пути. И продолжали свой полет, врезаясь в стены домов, брызгая бетонной крошкой и кирпичом.