Борис Зубков: Самозванец Стамп (сборник)

Боль… опять все кругом темнеет от боли.

Меня лечит Ростислав Георгиевич. Милый доктор старомодного обличья. Галстук свалялся трубочкой, очки в «школьной» оправе, то есть в самой уродливой, какую только можно изобрести. Его авторучка подтекает и обернута тряпочкой. Но все равно на пальцах синие пятнышки. Каждый день Ростислав Георгиевич является ко мне с какой-то новой и совершенно оригинальной медицинской идеей. Ободряет? Вероятно. Я узнаю, что где-то доктор Икс рекомендует при гипертонии… поменьше дышать, а доктор Игрек вылечил неизлечимых шизофреников, совершив с ними альпинистское восхождение на Эльбрус, и будто где-то в Австралии некий профессор по цвету глаз распознает сорок четыре болезни. Таким образом он, видимо, вселяет в меня надежду, что и мою болезнь поможет раскусить некий медицинский гений. Надежды — сны бодрствующих…

Несмотря на всяческие странности, Ростислава Георгиевича все уважают, а больные говорят шепотом: «Он творит чудеса». Хорошее, добротное чудо в моем положении оказалось бы очень кстати.

Последние пару дней Ростислав Георгиевич напускает на себя вид таинственный и загадочный. Но маленькие хитрости его наивны и легко узнаются. Весь секрет заключается в том, что сегодня меня будет смотреть «светило микробиологии». Светило вынесет приговор. Окончательный, обжалованию не подлежит…

Я уже сталкивался с одним таким «светилом». Он давал отзыв на мое открытие. Это тоже был приговор. Суровый и несправедливый…

Полгода я возился в гараже-лаборатории, пока решился официально заявить о своем открытии.

Как я писал тогда в заявке на изобретение? Кажется, так: «Предлагается способ самообновления или самовосстановления любых металлических частей, деталей и узлов машин, механизмов, зданий и сооружений. Способ отличается тем, что с целью постепенного и непрерывного наращивания мономолекулярных слоев металла применяются бактерии, открытые и выделенные в чистом виде автором заявки и названные им Бациллус Террус…» Официальное косноязычие. Я вызубрил эту прекрасную формулировку…

Светило микробиологии написал отзыв на мое предложение. Он увильнул от сути дела, его не зацепила идея вечности вещей. Он смотрел со своей колокольни. Он нудно и непререкаемо изложил пункты и подпункты, по которым выходило, что я чуть ли не злонамеренный отравитель. Он доказывал, что было бы преступной неосторожностью поселить рядом с людьми неизвестную доселе расу микробов. Необходимы предварительные массовые эксперименты на животных. Необходимо проследить, не будут ли Бациллус Террус оказывать вредное влияние на потомство подопытных обезьян в четвертом поколении! Практическое воплощение в жизнь моей Идеи откладывалось на пятьдесят, сто, может быть, сто пятьдесят лет. Страх перед новым, не более того, Но вот ведь я заболел? Глупости. Всякая техника опасна для неумейки. И швейной машинкой можно отрубить себе палец. Моя болезнь — глупая случайность. А светило — трус. Трус! Я так и сказал ему. Пришел уговорить его хотя бы смягчить убийственный отзыв. Но не выдержал, сорвался, наговорил кучу дерзостей. Губы задрожали, покраснел, даже ногами топал… «Светило» тоже покраснел и затопал ногами. Разругались насмерть…

Кто из нас прав? Прогресс техники — всегда риск. Автомобиль пытались запретить, полагая, не без основания, что он распугает лошадей и от этого восседающим в каретах и на извозчиках последует великое членовредительство. На паровоз ополчились врачи, суля пассажирам судороги и расстройство всего тела, как следствие быстрой езды и тряски. Даже невинный телефон — и тот в свое время считали губительным для здоровья.

Ни автомобили, ни паровозы, ни телефоны запретить не удалось. И никакому «светилу» не запретить мое открытие. Мы еще поборемся. Если… если я когда-нибудь еще смогу с кем-то бороться. Бессмертен ли человек? Сколько религий задавали себе этот вопрос. И всякая религия — это лишь гарантийная расписка на вечную жизнь, любой бог — лишь поставщик бессмертия. Боги и бессмертие вместе существуют и вместе гибнут. Они гибнут. Реальность остается. Реальная материя, из которой я сделан, была частью вселенной миллиарды лет назад и будет оставаться ее частью через миллиарды лет. Бесконечное прошлое сфокусировано в моем теле, бесконечное будущее исходит из него.

Ростислав Георгиевич старается все же лечить мое тело. Добрый доктор Айболит! Я думаю, не так-то легко было ему добиться визита «светила микробиологии». Интересно — кто он? Знаю ли я его фамилию по статьям и книгам?..