Роберт Янг: И тень твоя тебя проводит...

Лицо мистера Вейда помрачнело, принимая оттенок под стать его настроению. Если они и этим вечером опять сожгли вырезку...

Неожиданно он поднялся и не спеша направился к печке. Когда он уже подходил, до него донесся стихотворный фрагмент: "Никогда, в оставшиеся годы, я не буду рисовать картин и резать статуй, сохраняющих твое изображенье..." Затем Боб, который произносил это, замолчал. Так бывало всегда. В присутствии мистера Вейда было что-то такое, что прекращало их диалоги. Но он поспешно уверил себя, что все правильно: ведь, действительно, он не мог выносить их поэзии. Однако он был задет и сделал нечто такое, до чего никогда не позволял себе снизойти раньше: он выступил с собственным творением - с жемчужиной поэзии, которая относилась к его ранним годам, когда он еще находился в творческом поиске своей Музы, - буквально швырнул его им в лицо, продекламировав следующее:

Они безучастно и тупо смотрели на него. Разумеется, мистер Вейд знал, что эта безучастность не является реакцией на его стихи, и что это всего лишь результат упоминания им предмета, находящегося за пределами сферы их реагирования. Миссис Велхарст, их первая хозяйка, считала нецелесообразным включать автомобили в банки их памяти, и когда мистеру Вейду пришлось перенастроить их, то он не побеспокоился об исправлении этого недостатка, не только потому, что он не подумал о необходимости для своего дворецкого или прислуги быть знакомыми с таким явлением, но и из-за дополнительных расходов, с которыми это было связано.

Тем не менее, его досада усилилась, превратившись в ярость.

- Может быть, это и не бессмертное творение, - с вызовом заметил он. - Но зато находится в полной гармонии с современной жизнью, и отдает должное крайне необходимому экономическому фактору!

- Да, мистер Вейд, - сказала Бетти.

- Несомненно, мистер Вейд, - сказал Боб.

- Ваши недостатки заключаются, - продолжал мистер Вейд, - в отсутствии у вас уважения к экономической системе, которая гарантирует процветание и наличие свободного времени, необходимого для развития искусства. Именно в том и заключается долг творческой личности: выполнять свои обязанности перед системой, которая делает его искусство возможным, и самый лучший способ, каким он может сделать это, так это помогая укреплять эту систему. Может быть, никто и не будет делать живые куклы в виде меня, когда я умру, но мой говорящий портсигар - это одна из основ того, на чем завтра будет построена экономика, практический фундамент, а не просто набор глупых слов, которые больше никто не желает слушать!

- Набор глупых слов?.. - нерешительно произнесла Бетти.

- Да, набор глупых слов! То самое, что вы шепчете друг другу каждый вечер, когда считается, что вы готовите обед.

Мистер Вейд неожиданно замолчал и понюхал воздух. Что-то горело. Ему не нужно было производить долгие поиски, чтобы выяснить, что это было. Его злость тут же вырвалась за границы здравого смысла, и он вздернул вверх руки.

- Я решил, и ничто меня не остановит, - закричал он. - Так что да поможет мне бог в моем решении! Итак, я решил, заменю ваши ленты с записями! - и он, повернувшись, широким шагом яростно зашагал прочь.

Но сам он испытывал сомнения, что действительно сделает это. Для этого ему придется купить новые ленты, чтобы заменить старые, а ленты стоили немалых денег. Бетти и Боб обошлись ему достаточно дорого и без того, чтобы ввергать себя в новый расход!

Но все же, возразил он сам себе, вновь занимая свое место во дворе, как бы там ни было, они не более, чем пара сделанных по специальному заказу слуг. И не будь они парой старомодных поэтов, они могли бы и, несомненно, делали бы ту работу, для выполнения которой были настроены. И ничего страшного, что время от времени они сжигают одну-две вырезки и нашептывают друг другу строчки бессмысленных стихов всякий раз, когда им выпадает случай: это не так уж и дорого обходится.

В каком-то смысле, это концептуально - покупать эксцентричных андроидов и переделывать их для практических целей. И он был первым, кто увидел здесь широкие возможности. Никто другой из остальных бизнесменов, присутствовавших на аукционе, состоявшемся после смерти миссис Велхарст, не разгадал потенциальных возможностей такой пары андроидов, как Бетти и Боб. Все они стояли на запущенной лужайке перед разваливающимся старомодным особняком миссис, и когда Бетти и Боба вывели на аукционный помост, все только и сделали, что засмеялись. Не сказать, чтобы этому смеху было действительное оправдание. Достойно удивления, что у кого-то, особенно у такой старой затворницы, как миссис Велхарст, имелась пара поэтов , сделанных по специальному заказу! И удивительным было то, что "Андроид Инкорпорейшн" все-таки взялась за эту работу, и только Богу известно, во что они обошлись ей. Мистер Вейд тоже смеялся, но его действия этим не ограничились. Разум его пришел в движение, и он внимательно рассмотрел этих двух поэтов. Разумеется, эта пара выглядела печально, с длинными волосами и в старомодной одежде. Но представьте, рассудил он, предположим, что вы назовете их простыми обычными именами, вместо их нынешних вычурных имен, и, предположим, подыщете хорошего мужского и дамского парикмахера, чтобы те поработали над их волосами, и портных для каждого из них, чтобы те подогнали по ним современную одежду, или, может быть, даже униформу. А затем представьте, что вы нашли отличного механика по андроидам, чтобы перенастроить их, скажем, м-м, ну, пусть в служанку и дворецкого!.. в ту самую служанку и дворецкого, которых так давно хотела иметь миссис Вейд. Ну, а с деньгами, которые он сэкономил бы на этом, он мог бы без затруднений купить нового авто-андроида, которого так давно хотел иметь сам , для обслуживания кадиллаков, своего и миссис Вейд!