Роберт Янг: У шатров Кидарских

Несмотря на то, что Истклифу удалось избежать юридического возмездия, избежать возмездия свыше ему все же не удалось. Меньше чем через месяц после того как он убил двух любовников Анастасии, у него обнаружилась болезнь Мескина.

Из толпы вышел чернобуш в синем халате с капюшоном и плетеных из тростника сандалиях и направился по бревнам причала в сторону катера. Его морщинистое лицо было худым, взгляд холодных глаз - бескомпромиссным.

- Улисс Истклиф?

Истклиф кивнул.

- В больнице вам приготовили палату. Как вы знаете, вами должны будут заняться чирурги, они уже готовятся. Будьте добры следовать за мной...

Истклиф спустился вниз, в каюту, собрал в небольшую сумку несколько личных вещей, потом вышел на палубу, закрыл рубку на замок и спрыгнул на причал к чернобушу в капюшоне. Чернобуш повернулся и молча двинулся сквозь толпу, и через некоторое время они уже шагали по улицам деревни. Под ногами вертелись голые ребятишки; на крыльце домов, в тени, стояли и смотрели на них их полуголые матери с обвисшими грудями, некоторые с младенцами на руках.

Вблизи больница выглядела еще менее симпатичной, чем казалась издалека. Центральная дорожка пересекала внешний газон совершенно неприглядным и неудобным образом, и грубая двойная дверь открывалась в невзрачное фойе. Но дальше фойе устройство клиники, как ни странно, было другим. Коридор, по которому вел Истклифа облаченный в синий плащ с капюшоном человек, был вычищен наилучшим образом, до такого блеска, что, казалось, стены и потолок излучали голубоватое сияние. Освещение давали примитивные флуоресцентные трубки, вмонтированные в потолок. Стены коридора через равные интервалы прерывались чистенькими белыми дверями. Большая часть дверей были распахнуты, открывая вид на квадратные опрятные комнаты с обстановкой, состоящей из кровати, шкафчика и стула. В каждой комнате находилось по одному единственному пациенту-чернобушу. Некоторые лежали неподвижно, словно в ступоре; другие сидели, определенно находясь на пути к выздоровлению.

Молодые девушки-чернобушки, в зеленых шапочках и в зеленых халатах по колено, совершали утренний обход, у некоторых в руках - подносики с лекарствами. По внешнему виду это были самые современные лекарства, произведенные, по всей вероятности, в фармацевтической лаборатории в одной из ближайших провинций. Но на Истклифа все это не произвело особого впечатления. Современные медикаменты совершенно не означали, что госпиталь тоже современный.

В любом случае, значение это имело лишь академическое. Болезнь Мескина не излечивалась никакими известными ультрасовременными медикаментами.

Мимо Истклифа и его провожатого прошла высокая женщина-чернобушка в синем халате, и без каких-либо указаний на это Истклиф понял, что только что видел одну из чирургов. Голова TT была покрыта капюшоном, а не шапочкой, и халат спускался ниже колен. Похожая на вуаль сетчатая маска прикрывала нижнюю часть лица женщины - нос, рот и подбородок - и пронзительная белизна маски составляла контраст с чернотой ее кожи. Скорее всего? это действительно была просто врачебная маска. Ходили ложные слухи, что лица чирургов изуродованы ритуальными шрамами, подобными тем, какими украшали себя шаманы в старые времена в Африке.

В конце коридора направо уходила лестница, по которой они поднялись на второй этаж с низким потолком. Для того чтобы войти в комнату, куда привел его мужчина в синем капюшоне, Истклифу пришлось пригнуться. Как и в других палатах, которые он видел по пути, здесь имелась кровать, шкафчик и стул. Рядом с кроватью стоял контейнер для мусора. Истклиф устало опустился на стул; когда он снова поднял глаза на дверь, то увидел? что вслед за мужчиной в капюшоне в палату вошла робкая молодая девушка в зеленой шапочке и зеленом халатике.

Девушка робко попросила Истклифа раздеться и облачиться в больничную одежду, рубашку и брюки, которые она принесла. Истклиф послушно выполнил указание, старательно скрывая отвращение, которое пробуждала в нем близость девушки. Но ему не удалось одурачить ее больше того, чем он уже одурачил Сефиру. Потом он присел на краешек кровати, и девушка взяла у него из правой руки кровь для анализа. Истклиф заметил, что у девушки дрожат руки, и понял, что она боится его. Закончив, она сказала ему дрожащим голосом:

- После того как анализ будет готов, к вам придет чирург, который будет заниматься вами.

Затем почти выбежала из палаты.