Дженнифер Фаллон - Башня Измены (Дитя-демон - 2)

Защитники оказались другими. Большей частью они попросту не слушали напыщенных речей Майкла, а когда слушали краем уха, то попросту посмеивались над оратором. Это было очень обидно. Но самый тяжелый удар самолюбию Майкла нанес его спаситель: отправив парня в другой лагерь, капитан отдал его под присмотр женщины! Ее звали Мэгина, а Майклу велели называть ее сестрой, хотя она не была монахиней и не заслуживала такого титула. Первым делом маленькая пожилая леди приказала воспитаннику снять вонючую рваную одежду и как следует вымыться. Мало этого: весь процесс наведения чистоты проходил под ее неусыпным наблюдением. Но это же грех и великое поношение Всевышнего! Всем известно, что обнажение тела, равно как погружение его в воду, вредно для здоровья и способствует развитию пагубных фантазий. Однако она стояла над Майклом, как надсмотрщик на фардоннской галере, до тех пор, пока парень не вымылся с головы до ног. Но на этом унижения не кончились: в довершение всего несчастного постригли и засунули в чисто выстиранные штаны, которые некогда носил какой-то защитник, и огромную, не по размеру, полотняную рубаху. Старую же одежду Мэгина торжественно сожгла в камине, зажимая при этом пальцами нос.

К удивлению Майкла, все его воззвания к Всевышнему, которые выводили из себя хитрианцев, у защитников подобной же реакции не вызывали. Они невозмутимо слушали причитания мальчишки да порой лишь позевывали со скучающим видом. Казалось, набожность маленького пленника не задевает, не оскорбляет и не обижает их. Да они вообще не обращали на нее внимания! Эти безбожники считали служение Всевышнему своеобразной и даже смешной причудой. Все это удручало парнишку никак не меньше, чем мысль о том, что его плохое поведение может стоить Джеймсу пальца.

Что еще изумляло Майкла, так это невероятная дисциплинированность защитников. Все они беспрекословно подчинялись высокому строгому человеку по имени лорд Дженга. Но больше всего мальчишка боялся капитана, который отправил его сюда. Боялся и люто ненавидел - ведь именно он, Тарджа Тенраган, приказал рубить пальцы Джеймсу за любой проступок брата. С этим высоким медалонцем в звании простого капитана считались все, даже лорд Дженга, уж не говоря о хитрианских налетчиках. "Наверное, он не боится ничего на свете,- думал Майкл.- Не побегут медалонцы в первом же бою - зря герцог Лезо хорохорится". И теперь каждый вечер, вознося молитву Всевышнему, Майкл просил бога обрушить на этого человека громы и молнии.

Многое из того, что Майкл слышал от кариенцев, оказалось, мягко говоря, неверным: хитрианцы не ели на завтрак детей, а красномундирные защитники были не солдатиками в смешной форме, а сильными и умелыми воинами. И, похоже, гораздо лучше подготовленными к войне, чем кариенцы. В то время как в кариенском лагере народ только и делал что хвастался былыми победами на полях сражений и предвкушал грядущие, медалонцы с пользой проводили время на поле тренировочном.

К тому же, как обнаружил Майкл, их гораздо лучше кормили. В отличие от кариенцев, медалонцы и их хитрианские союзники жили как короли, ибо исправно получали продовольствие со стороны Стеклянной реки. Только здесь, впервые с тех пор как четыре месяца назад герцог Лезо привез на фронт своего пажа, этот паж наелся до отвала. Потом еще раз и еще, и мало-помалу Майкл впал в грех чревоугодия. Время от времени это приводило его в ужас, и он пытался отказаться от еды, однако Мэгина всякий раз угрожала накормить его насильно. Но однажды угроза не подействовала. И Мэгина прибегла к помощи Тарджи. Капитан внимательно посмотрел на голодающего и спросил:

- Ну, какая рука - левая или правая?

С тех пор Майкл не пропускал ни одной кормежки и никогда не возвращался к размышлениям о грехе чревоугодия.

Работа, которую задавала ему Мэгина, по правде говоря, не очень отличалась от того, что он делал в бытность свою пажом лорда Лезо. Он накрывал на стол, наполнял кувшины вином, выполнял старухины поручения - и при этом всегда держал ушки на макушке. Майкл был уверен, что рано или поздно его освободят. А если нет, он попробует убежать сам - хотя тогда Тарджа наверняка убьет Джеймса, поэтому Майкл пытался не думать об этом слишком много. Но если сбежать все-таки удастся, нужно как можно больше передать разведке и, возможно, самому лорду Лезо. А может, даже сам принц Кратин или король Яснофф захотят выслушать его. Майкл часто и подолгу представлял себе картину своего триумфального возвращения в кариенский лагерь с важными сведениями, которые обеспечат Кариену молниеносную победу.