Владимир Фирсов - Возвращение

- И что же здесь плохого? Лучше разве, если бы я в петле немецкой болтался?

- Ой, Дед, не просто все это. Ты ведь в плен попал, потому что меня выручал. Не прилети я, и петли бы не было. А так цепочка потянулась, и неизвестно, насколько она протянется, если ты здесь останешься...

- Не останусь. Ты же сам говоришь - ждут там меня партизаны. Нам фашистов добивать надо. За нас это никто не сделает... Да и семью отыскать хочу. Даже не знаю, где их искать. Они вечером уехали, а утром к нам уже фашисты нагрянули. А твоя жена где?

- Не обзавелся еще. Все думаю отыскать себе в прошлом какую-нибудь принцессу, - отшучивался Росин. - Украду ее, а потом сказка появится про Кощея бессмертного... - Рассказывать, что любимая девушка предпочла другого, ему не хотелось.

О том, что можно возвратиться в свое время, Николай Тимофеевич узнал еще вчера. Известие это ошеломило партизанского командира.

- Так они что, ждут меня там, на поляне? - недоумевал он. - Пятьсот лет прошло, а они ждут?

Свет и Росин пытались растолковать ему, что такое петля во времени, но так и не смогли. Из их объяснений Дед усвоил твердо лишь одно: он может вернуться в свой отряд.

- Значит, ты им так и сказал: не уходите, я сейчас вернусь? - наседал он на Росина. - Так чего же мы здесь прохлаждаемся? Вези меня назад, раз наобещался? Там бой идет, люди гибнут, а я...

- Прошу вас понять одно, - терпеливо объяснял Свет. - С вашим участием или без него, но война давнымдавно закончена. Прямой необходимости возвращаться нет. Тем более там, в XX веке, вы уже убиты, и никакого влияния на ход событий оказать не можете.

- Какой же я убитый, если я живой? - возмущался Николай Тимофеевич. И мне по военным законам надлежит быть на фронте, раз меня вылечили.

Он поднял шум, требуя немедленного отлета. Ему с большим трудом разъяснили, что, сколько бы времени он здесь ни пробыл, его могут доставить в ту же самую временную точку, из которой он был выхвачен.

Тогда он немного утих и лишь потребовал срочным порядком вернуть ему бороду, без которой партизаны могут не признать своего командира. Медики "запросили два дня, и Деду пришлось согласиться, тем более что он хотел выступить на заседании Трибунала Чести в защиту своего спасителя.

- Ты только растолкуй мне, за что тебя судят? Трибунал - дело серьезное, ты не смейся.

Росину пришлось прочитать Николаю Тимофеевичу целую лекцию о своей работе.

- Сторонники невмешательства в прошлое, конечно, во многом правы, требуя максимальной осторожности. Скажем, работорговля - дело безусловно гнусное. Но представь, что мы ее прекратили, и из-за этого Петру 1 не подарили арапчонка. Может быть, тогда Россия не имела бы Пушкина... Поэтому все наши контакты с прошлым проходили в глубокой тайне, чтобы никак не повлиять на него. А я - бац, примчался, автомат в руки, тебя, уже убитого, увез у всех на глазах да еще пообещал вернуть живым...

- Что же тебе, Друг сердечный, будет за это? полюбопытствовал Дед.

- Я думаю, отстранят от полетов.

- Надолго?

- Может быть, и навсегда. Чтобы другим неповадно было.

- Чем же ты будешь заниматься?

Росин пожал плечами. Жизни без полетов он себе не представлял. Конечно, есть еще авиация, космос, можно работать в том же Институте времени - конструктором или хрономехаником, но это все не то. Много лет он готовил себя к полетам в страшный и таинственный XX век - век, решивший судьбу человечества, - а теперь все идет насмарку. Правда, о проступке своем Росин не жалел и на заседание трибунала явился с чистой совестью.

После перерыва спорили долго. Наконец слово взял профессор Свет.

- Как известно, Институт времени по решению Совета пяти планет выполняет одну-единственную практическую задачу, я бы сказал, даже миссию будь а нашем языке более возвышенные слова, я употребил бы их, но таких слов я не знаю. Никаких экскурсий в прошедшие или будущие века, никаких встреч с умершими или еще не родившимися родственниками и так далее. Задача полетов такова: показать наше настоящее героям минувших войн и революций, показать борцам за свободу то будущее, за которое они боролись, терпели лишения и муки, отдавали жизнь.

Вы знаете также, что хроноплавание требует гигантских затрат энергии и наши возможности пока, увы, очень ограниченны. Поэтому каждая кандидатура - я имею в виду тех, кого мы решаем привезти в наше время, - тщательно изучается, исследуются все обстоятельства, прослеживается возможность возникновения исторических катаклизмов. Именно с целью их предотвращения было принято жесткое правило - изымать людей из прошлого перед самой смертью, чтобы полученная ими здесь информация уже не могла с их помощью распространиться и тем самым изменить естественный ход последующих событий. Так было со Спартаком, с Пугачевым, с пятью казненными декабристами. Должен признать, что мы переосторожничали, и, судя по всему, правы сторонники теории затухания. Роль личности в истории исследовалась величайшими умами прошлого, и их выводы о локальности эффекта существования и деятельности даже самых выдающихся личностей сегодня в целом подтверждаются экспериментально. Я не буду напоминать имен тех, кто мнил себя владыками мира. Что осталось от них в истории? В лучшем случае строчка в энциклопедии. История человечества - это история борьбы классов, и только в этом аспекте мы должны, по-видимому, рассматривать практическую деятельность Института времени по проникновению в прошлое с целью кратковременного изъятия из него выдающихся личностей. История свободной Земли, история коммунистической Земли несокрушима. Могу с твердой убежденностью заявить, что никто и ничто не сможет отклонить человечество с избранного им пути, помешать нам, существенно что-то изменить в нашей жизни. Тем не менее установленные для хронолетчиков правила еще никто не отменял, и Росин их нарушил.