Лоис Буджолд - Этан с Афона

Этан подпрыгнул на полметра и вихрем обернулся.

— А кто вы такой, чтобы меня спрашивать? — хрипло осведомился он.

Светловолосый молодой человек растерянно отступил на шаг. Он был среднего роста, мускулы как пружины, стройный, одет по моде незнакомой планеты: вязаная безрукавка, свободные брюки заправлены у щиколоток в удобного вида ботинки из какой-то мягкой кожи.

— Простите. Если вы — доктор Этан Эркхарт с Афона, то я вас давно всюду ищу.

— Зачем?

— Я надеялся, что вы можете мне помочь. Пожалуйста, сэр, не уходите… — он протянул руку к отпрянувшему Этану. — Вы меня не знаете, но я очень интересуюсь Афоном. Меня зовут Терренс Си.

Несколько секунд Этан остолбенело молчал. Потом выпалил:

— Чего вам надо от Афона?

— Убежища, сэр, — сказал юноша. — Я беженец, это уж точно. — Он напряжённо улыбался, и улыбка выходила фальшивой и натянутой. Этан слегка попятился, а юноша напирал.

— В судовой роли вы значились, в числе прочего, как чрезвычайный и полномочный посол. Значит, вы можете предоставить мне политическое убежище, верно?

— Я… я… — Этан запнулся. — Это просто Демографический Совет придумал в последний момент, потому что никто не знал, что меня здесь ждёт. На самом деле я не дипломат, я врач.

Он уставился на молодого человека, который воззрился на него в ответ с какой-то голодной обречённостью. Этан машинально начал отмечать у собеседника классические симптомы крайней усталости: серые тени на лице, налитые кровью белки глаз, едва заметный тремор изящных рук с длинными пальцами. Тут его осенила ужасная догадка.

— Послушайте… э-э-э… Вы, случайно, не рассчитываете, что я вас уберегу от гем-полковника Миллисора, а?

Си кивнул.

— Только не это! Понимаете… я здесь один, совершенно один. У меня ни посольства, ничего… Я хочу сказать, у настоящих посольств — охранники, солдаты, целый штат разведчиков…

Си криво улыбнулся.

— Я думаю, человек, который организовал несчастный случай с Окитой, ни в чём таком не нуждается.

Этан стоял, разинув рот. Он так растерялся, что не находил слов.

Си продолжал.

— Их много — Миллисор может бросить против меня всю армию Цетаганды — а я один. Последний. Единственный, кто остался в живых. А раз я один, они меня, конечно, убьют, вопрос только — когда.

Он простёр изящные кисти рук в немой мольбе.

— Я был уверен, что оторвался от них, что мне можно сдвоить след и вернуться. И вот, когда между мной и свободой оставалась последняя дверь, за ней оказался сам Миллисор — бесстрашный борец с вампирами!

Он сжал губы, будто кривясь от боли.

— Дайте мне статус беженца, сэр. Умоляю вас.

Этан нервно прокашлялся.

— А… э… что именно значит «борец с вампирами»?

— Так он себя видит. — Си пожал плечами. — Он считает, что его преступления — подвиги. Во благо Цетаганды, потому что кто-то должен делать грязную работу. Это его точные слова. Он гордится своей работой. Правда, по отношению ко мне он делает эту грязную работу с удовольствием. В глубине своей грязной душонки он ненавидит и боится меня пуще адских мук. Ха! Он думает, что его тайны важнее или мерзее, чем у любого другого человека. Он думает, мне есть какое-то дело до его тайн или до его души.

Этан устало испугался, что опять ввязался в разговор, где собеседники друг друга не понимают. Он попытался нащупать хоть какое-то дно под этой зыбкой поверхностью.

— Кто вы вообще такой?

Молодой человек попятился, у него на лице внезапно появилось замкнутое и подозрительное выражение.

— Сначала убежище. Потом вы получите всё, что хотите.

— А?

На глазах у Этана подозрительное выражение на лице юноши сменилось отчаянием. Надежда испарилась, возбуждение угасло, оставив только холодную усталость.

— Я понимаю. Вы смотрите на меня так же, как они. Чудовище, сварганенное врачами из кусков трупов и выращенное в баке. — Он решительно выдохнул. — Хорошо, пусть так. Но по крайней мере я перед смертью отомщу гем-капитану Рау. В этом я поклялся Джейнайне.

Этан уцепился за единственный понятный ему кусок фразы, и, напустив на себя достоинства, сколько мог, произнёс:

— Если под «баком» вы имели в виду маточный репликатор, то я должен вам сообщить, что я сам был выращен в маточном репликаторе, и он совершенно ничем не хуже любого другого способа воспроизводства. А даже лучше. Поэтому я буду крайне признателен, если вы воздержитесь от оскорблений моему способу появления на свет, а также делу всей моей жизни.