Лоис Макмастер Буджолд: Этан с Афона

Роды протекали нормально. Чуткими пальцами врача Этан коснулся крохотной иглы и вынул ее из зажима.

– Гормональный раствор «С»! – приказал он стоящему рядом ассистенту.

– Готово, доктор Эркхарт.

Этан соединил впрыскиватель с круглой муфтой иглы, ввел строго отмеренную дозу и проверил действие: плацента ровно напряглась и начала отделяться от питательного ложа, поддерживавшего ее в течение девяти месяцев. Итак, последние секунды!

Быстро взломав пломбы и откинув крышку контейнера, он провел виброскальпелем по мягкому переплетению микроскопических трубок обмена. Рыхлая масса отделилась; ассистент убрал ее в сторону и перекрыл кран, через который подавалось кислородное питание. Лишь несколько желтых прозрачных капель бусинками скатились по затянутым в перчатки рукам. Этан был доволен: стерильность безупречная, и скальпелем он поработал так тонко, что под трубками на серебристой околоплодной сумке не осталось ни единой царапины. Внутри нее нетерпеливо извивалось розовое тельце.

– Сейчас, сейчас, – ободряюще проговорил Этан.

Еще одно движение скальпеля – и вот он держит влажного розового младенца, покинувшего свое первое жилище.

– Отсос!

Ассистент подал «грушу», и Этан очистил от слизи рот и нос младенца, прежде чем тот сделал свой первый вдох. Новорожденный вздрогнул, пронзительно закричал, моргнул и тихонько загулил в ласковых и надежных руках. Ассистент подкатил колыбель. Уложив мальчика под теплый свет, Этан зажал и перерезал пуповину.

– Ну вот, малыш, теперь ты у нас самостоятельный!

К маточному репликатору, который девять месяцев надежно оберегал и растил плод, немедленно подскочил техник. Многочисленные индикаторы, мигавшие на поверхности машины, погасли, и техник принялся выволакивать ее из ряда таких же аппаратов, чтобы отправить вниз для стерилизации и перепрограммирования.

Этан повернулся к отцу ребенка:

– Отличный вес, отличный цвет, отличные рефлексы! Я бы поставил вашему сыну пять с плюсом.

Мужчина широко улыбнулся, втянул носом воздух, рассмеялся и неловко утер слезу, блеснувшую в уголке глаза.

– Это чудо, доктор Эркхарт!

Этан улыбнулся:

– Чудо, которое у нас, в Севарине, случается каждый день.

– Неужели вам никогда это не надоедает?

Этан еще раз взглянул на крошечное существо, сжимавшее кулачки и сучившее ножками в колыбели.

– Нет. Никогда…

Этана беспокоил эмбрион СДБ-9. Шагая по тихим, чистым коридорам районного Репродукционного Центра Севарин, он торопился. Он специально пришел пораньше, до начала смены, чтобы принять роды. Последние полчаса ночной смены всегда бывали самыми суматошными – в бешеном темпе вводились в курс дела вновь прибывшие, лихорадочно заполнялись регистрационные журналы. Спать Этану не хотелось, но перед тем как зайти в кабинет начальника ночной смены, он остановился у кофейного автомата и налил две чашки черного кофе.

Джеорос, приветливо махнув рукой, потянулся за чашкой.

– Спасибо. Как отдохнул?

– Замечательно. Младший братик попросил у себя в части недельный отпуск, и мы решили съездить для разнообразия домой. Это в Южной Провинции. Старик обрадовался как малое дитя. Братца, кстати, повысили – теперь он первая пикколо в полковом оркестре.

– Он что, хочет остаться, когда отслужит свои два года?

– Похоже, что да. По крайней мере еще года на два. Там он занимается музыкой, это ему действительно интересно, да плюс ощутимая прибавка к соцкредиту, что тоже ему совсем не повредит.

– М-м-м, – согласно промычал Джеорос. – Южная Провинция, говоришь? А я-то все гадаю, почему ты к нам не заглядываешь.

– Для меня удрать из города – единственная возможность отдохнуть спокойно, – уклончиво ответил Этан и принялся разглядывать ряды датчиков. Начальник ночной смены погрузился в размышления, прихлебывая кофе и поглядывая поверх чашки на коллегу. Повисло то самое неловкое молчание, когда говорить больше не о чем.

На экраны поступала информация о первом блоке репликаторов. Этан переключил датчики на шестнадцатый блок, где находился эмбрион СДБ-9.

– Ах черт! – выругался он и тяжело вздохнул. – Этого-то я и боялся…

– М-да… – сочувственно промычал Джеорос. – Абсолютно нежизнеспособен, тут и говорить не о чем. Прошлой ночью я провел акустическое сканирование – куча клеток и ничего больше.