Яков Кальницкий - Конец Подземного города (с иллюстрациями)

Раш продолжал называть имена. Когда он произнес «Олаф», датчанин взволнованно воскликнул:

— Погодите! Кажется, так звали меня… А может быть, моего брата?

— Ну, конечно, Олаф — это вы, — сказал Раш. — Давайте же мне вашу руку. Поздравляю вас, Олаф. Вы снова стали человеком.

— Спасибо! — горячо ответил датчанин. — А кто вы, Раш?

— Я — русский.

— Советский?! — воскликнул Олаф и бросился к Рашу.

Гладя его плечи, вглядываясь в лицо, датчанин бормотал:

— Спасибо! Спасибо!.. Я здесь забыл свое имя. Но я не забыл, что на свете есть советская страна, коммунисты… — Он крепко пожал руку русскому. — Москва!..

Раш хотел ответить, но тут гулко заговорил репродуктор:

— Внимание! Внимание! Внимание!

Конноли требовал от заключенных беспрекословного подчинения, грозил, запугивал жестокой расправой.

Моро вскочил на камень и, размахивая автоматом, старался перекричать громкоговоритель:

— Друзья! Это чепуха! Никто им оружия не отдаст! Так я говорю?

— Так! Правильно! Смерть палачам! Смерть убийцам! Вперед!

Глухой гул пронесся по подземелью. Задрожала земля под ногами, посыпались со стен камни.

Комендант действует…

Моро между тем продолжал:

— Товарищи, не может быть, чтобы они взорвали последний выход! Должен быть другой выход, и мы найдем его во что бы то ни стало!

Раш спокойно добавил:

— А не найдем, — пробьем новый.

Комендант этой проклятой фашистской каторги утверждает, что единственный путь к административному горизонту — это четыреста метров колодца центрального ствола. Но он, Раш, убедился, что фашисты сами плохо знают подземный лабиринт. Конноли известно только то, что построено при нем. А то, что было до него, все старые, полуразрушенные штреки и гезенки для коменданта такая же тайна, как и для восставших. Должен быть еще один заброшенный ствол. Возможно, что система гезенков, которой повстанцы воспользовались для захвата горизонтов, ведет в самую верхнюю галерею и даже на поверхность…

— Смерть насильникам! Долой палачей! Свобода или смерть! — кричали повстанцы в ответ на горячие призывы Моро.

Раш стал на камень рядом с ним и поднял руку. Стало очень тихо.

— Друзья, наше освобождение зависит от нас самих. Сейчас важно захватить жизненные центры Подземного города: продовольствие, одежду, управление машинами… Рано торжествовать, но нет причин впадать в уныние… Этот верхний горизонт они затопить не могут — он находится выше уровня моря! Мы выставим посты у ствола, будем патрулировать весь горизонт посменно, чтобы люди отдыхали по очереди. А тем временем будем искать пути — сначала в административный центр, потом — на волю.

— Уррра! Да здравствует наш командир! Смерть фашистам!

Эти крики заглушили шум воды, бешено ворвавшейся в нижний горизонт.

Гарри узнал узкий туннель, пробитый в породе, хоть он и был теперь затоплен. Гарри проходил здесь с партией заключенных, когда их привезли в Подземный город, и еще раз — перед бегством.

— Гарри! — послышалось в наушниках. — Как у вас дела?

В кабине «Светолета» раздался громкий голос негра:

— Мне не терпится. Лев Леонидович. Я здесь уже был. Тут недалеко до нашей камеры… Но тогда здесь воды не было. Неужели камера тоже затоплена?

Гарри торопливо направился в глубь коридора, но вскоре путь ему преградил обвал. Дальше можно было пробраться лишь через щель под потолком. Гарри решил рискнуть: поднявшись по обломкам, он полез в отверстие.

Снова послышался голос Солнцева:

— Гарри, отчего вы так дышите? Что случилось?

— Проклятая щель! — ответил Гарри. — Как бы не застрять…

Затем в «Светолете» услышали сопение, щелчки — и репродуктор умолк. Сколько Солнцев ни окликал Гарри, ответа не было.

— Дело серьезное, — тревожно сказал Солнцев. — Помогите-ка мне надеть скафандр!

На этот раз никто не оспаривал права командира рисковать собой.

Проверив работу звукоаппаратуры, Лев сунул в кобуру гидравлический пистолет и покинул «Светолет». Надя и Рыбников прильнули к окну в рубке «Светолета» и с тревогой следили за удалявшимся Солнцевым…

Он пришел на помощь вовремя. Пролезая в щель, Гарри случайно зажал клапан, регулирующий выход воздуха, а газосмешивающий аппарат продолжал по-прежнему подавать воздух. Водонепроницаемая ткань раздулась, и Гарри очутился как бы внутри воздушного шара, перетянутого посредине кромкой щели. Ультразвуковая установка была зажата воздухом, поэтому Гарри не мог позвать на помощь.