Борис Фрадкин - Денис-водопроводчик

Когда я положил рулоны на стол перед Благовым, тот пальцем поманил Дениса.

- Думается мне, Турчак. - сказал профессор, серьезно глядя в лицо моего друга, - что эта работа будет как раз по тебе. Садись и слушай внимательно.

Я остался стоять за спиной Дениса.

Благов развернул одну из лент - на ней сверху вниз тянулись нескончаемые колонки восьмизначных чисел. Море чисел! Да нет, что там море - океан! Безбрежный, бездонный. И числа эти Денису предстояло переписать, группируя их уже в иной последовательности.

- И упаси тебя бог, Турчак, перепутать хотя бы пару строчек, - предупредил Благов. - Тогда придется начинать все сызнова.

Я внутренне содрогнулся. Задание, полученное Денисом, показалось мне прямым издевательством со стороны Благова.

- Пошли ты его ко всем чертям, - посоветовал я Денису, когда мы остались вдвоем. - В криогенной лаборатории для нас тоже место найдется.

Денис удивленно уставился на меня.

- Ха! Чего говорить... Думаешь, с трубами меньше было канители? И потом, я же сам напросился. Труса играть не по мне.

И он засел над этим океаном чисел. Над первой лентой он просидел четыре вечера. Пыхтел проколотым мячом, волком смотрел на каждого, кто пытался выразить ему сочувствие.

Приняв работу Дениса, Благов ничего не стал проверять, не сказал ни слова. Он подозвал меня.

- Теперь твое слово, Ковин, - он испытующе оглядел меня. - Вот по этим группам чисел, кои выписал Турчак, ты построишь кривые. Во-первых, мы получим возможность проверить добросовестность твоего дружка. А во-вторых... - Благов прищурился, - а во-вторых, по кривым ты попробуешь получить математические зависимости и тем покажешь, что из тебя выйдет в будущем.

- А я? - спросил Денис.

- А ты бери следующую ленту.

Да, я получил такую работу, о которой пока и мечтать не смел. Показания приборов, до той поры абстрактные и ничего нам, новичкам, не говорящие, сливались теперь передо мной в реальный физический процесс. И я, третьекурсник, получил возможность самостоятельно вывести формулу этого процесса. Все во мне прямо-таки запело, я почувствовал себя на седьмом небе от предвкушения грядущих свершений. Мне ли было не знать, что история науки пестрит случаями, когда зеленые новички совершали большие открытия! Отчего бы и Ковину не стать одним из таких счастливчиков?

Мои радужные надежды были омрачены тяжелым сопением Дениса, который за одним столом со мною одолевал очередную ленту. Один лист бумаги за другим он заполнял аккуратными колонками чисел. Числа... числа... числа... Даже у меня, глядящего на них со стороны, рябило в глазах. А каково же было самому Денису? Я все ждал, когда у него лопнет терпение и в знак солидарности с ним готов был поступиться своими надеждами.

Но Денис, к моему огорчению, продолжал стоически пыхтеть над числами. Закончив вторую ленту, он получил третью. Иногда он часами не разгибался над столом. Случалось, я уходил в общежитие один, не дождавшись Дениса.

А однажды среди ночи, выйдя в туалет, я увидел свет в комнате для занятий. Было любопытно, кому это не спится, и я, проходя мимо, приоткрыл двери. Я увидел... Дениса! В полном одиночестве он пыхтел над знакомой мне развернутой лентой с числами. Он старательно переписывал числа... нет, куда бы вы думали? - в общую тетрадь.

- Денис, ты чего? - опешил я.

- А, чего говорить... - Денис был явно смущен, - интересная штука, понимаешь, оказалась.

- Что интересное? Числа интересные? Да ты, что, спятил, Денис?

Денис, не отвечая и пряча от меня глаза, только запыхтел сильнее. Я видел - мое присутствие тяготит его, и, потоптавшись в дверях, отправился снать.

Теперь о самом главном.

Нам, третьекурсникам, пришедшим к Благову, повезло. Мы оказались свидетелями (и в какой-то мере участниками) создания уникального ультразвукового дефектоскопа. За несколько лет до этого Благов был удостоен Государственной премии за открытие многократного внутреннего отражения ультразвукового луча в кристаллических структурах элемента гольмия. Ему удалось разработать принцип ультразвукового лазера, и на основе этого принципа спроектировать аппарат для выявления пороков в деталях машин не только на макро-, но и на микроуровне.

Само по себе ультразвуковое просвечивание использовалось уже в промышленности, но аппарат Благова обещал получить на экране изображение кристаллической структуры детали, увидеть взаимное расположение атомов, изъяны в кристаллической решетке.

Начиная с первых чисел апреля шла доводка отдельных узлов дефектоскопа. К середине апреля узлы собрали в один агрегат. Дефектоскоп установили в утробе специального стенда, и пошла подготовка к завершающей стадии исследований - снятие основных параметров аппарата.