Георгий Краснов - Треснутая трубка

В это время на вершине ближнего дерева что-то блеснуло, и оттуда на зеркало упал розовый луч. Испуганный его шипением, похожим на змеиное, Гена отшатнулся от камня.

— Ой, мальчики, — прошептала Лида, — совсем как человек…

И вправду, едва луч коснулся поверхности зеркала, на ней отчётливо начало проявляться человеческое лицо. Саше показалось, что оно действительно ничем не отличается от человеческого. И нос прямой, правда с еле заметной ямочкой на переносице; брови чёрные, вразлёт; губы, как у многих людей, толстые. Только глаза казались чуточку узковатыми. Когда он открыл рот, блеснули два ряда ровных белых зубов. Увидев Гришу и остальных, пришелец поднял руку в приветствии — оно, видно, относилось больше к Грише, потому что он улыбнулся так, как обычно улыбаются, увидев давнего знакомого.

— Сстм ртмкос рбтэт? [21] Здесь и далее разговор пришельца с Гришей дается в переводе на русский язык, но согласно произношению синерлипцев, т. е. с употреблением почти одних согласных звуков. Подставляя в нужных местах гласные, читатель легко поймет смысл разговора. (Прим. переводчика). — прозвучало в ушах ребят.

Гриша шагнул вперёд. Двинулись было за ними и ребята, но Гриша движением руки остановил их.

Человек в зеркале заговорил снова — хорошо было видно, как он шевелит губами.

— Оратас, пчм млчт, сст ртмкос рбтэт?

Гриша сунул руку за пазуху — там что-то щёлкнуло — и начал говорить с пришельцем.

— Оратос дклдвэт, сст ртмкос рбтэт хрш!

Пришелец, услышав ответ Гриши, помолчал, оглядывая окрестности, потом снова повернулся к ребятам.

— Знчт, мн мжн вхдт н Охмус?

— Мжн!

— Счс првр вздх Охмус.

— Прврт, — сказал Гриша.

— Вйд чрз дсть мнт.

— Ждм! — ответил Гриша.

— Оратос, кт с тбй рдм?

— Т нве тврщ, — смутился Гриша. — Рзршт спрсть?

— Спршвт! — усмехнулся пришелец.

— Мжн рсскзть м о вши пргрмм?

Человек в зеркале ответил не сразу, подумал о чём-то, опустив голову, и решительно сказал:

— Пк о ншй пргрмм н слв! Встртмс чрз дсть мнт!

— Пнл! — ответил Гриша. — Ждм.

Лицо в зеркале начало тускнеть, потом — все быстрее и быстрее и исчезло совсем.

— Ты о чем-то спросил у него, да? — Лида вцепилась в руку Гриши, собираясь засыпать его вопросами.

— Да, спросил. Не поняла — о чем? — улыбнулся тот.

— Уж больно быстро вы разговаривали — не успела запомнить.

— А о чем? Можно нам узнать? — спросил Саша.

— Можно, почему же… Спросил: можно ли рассказать ребятам о вашей программе.

— А он что?

— Он ответил, что пока ничего не нужно рассказывать, встретимся через десять минут.

— Значит, он выйдет из ракеты?!

— Выйдет конечно, раз прилетел.

— Он дважды произнес слово Оратос. Что это такое? — Лида всё еще не выпускала руку Гриши.

Тот засмеялся, явно одобряя ее жадное любопытство.

— Это они, с «Ильвеш левэх», так меня называют.

— Значит, это человеческое имя?

— Ну, человеческое не человеческое… Мне кажется, не совсем… — по лицу Гриши пробежала тень.

— Ты не сердись, — смутилась Лида, заметив его недовольство. — Я не хотела обидеть…

— Да я не сержусь.

— Тогда перескажи весь ваш разговор, а?

— С самого начала он спросил: «Система ротмокос работает?» Я не успел ответить сразу, и он переспросил: «Оратос, почему молчите, система ротмокос работает?» Я настроился на волну «Ильвеш левэх» и ответил: «Оратос докладывает: система ротмокос работает хорошо». Он спросил: «Значит, мне можно выходить на Охмус?». Я сказал: «Можно!». «Сейчас проверю воздух Охмуса», — сообщил он. Я ответил: «Проверяйте». Он сказал: «Выйду через десять минут». Я ответил, что ждём. Но потом он спросил: «Оратос, кто с тобой рядом?» И я ответил: «Это мои новые товарищи».

— Ой! И о чём мы с ним станем разговаривать? — всплеснула Лида руками.

— Постарайтесь побольше расспросить. Обо всем, — посоветовал Гриша.

— А может, он согласится пойти с нами в деревню? — спросил Гена.

— Ах, как это было бы здорово! Мы бы познакомили его с Петром Иванычем, Мусим Мусимычем… Не то они и не поверят нашему рассказу!

— С нами же Гриша, — взглянув на сельского Мюнхгаузена, сказал Саша. — Покажет он им свои здешние чудеса — поверят…

— Нет, на меня вы не очень-то рассчитывайте, — быстро ответил тот.

— Почему?

— Ну, я еще не знаю… Может, и не пойду вместе с вами в деревню… В общем, на меня не надейтесь — и весь сказ.

Голос у Гриши на этот раз прозвучал сухо, холодно. И глаза его опять блеснули голубоватым светом. «Оратос… Оратос… — почему-то не выходило из головы Саши. — Почему они зовут его так странно?.. Охмус… система ротмокос… Оратос…» Саше показалось, что между этими тремя словами есть какая-то связь. И вдруг он вспомнил, как при появлении в зеркале лица пришельца Гриша сунул руку за пазуху и там что-то звонко щелкнуло. И этот необычный свет в глазах…