Йозеф Несвадба - Робот внутри нас

«Наверное, он выдержал страшный поединок с самим собой там, в лаборатории, — думала я, ставя чашки на стол. — И что только ему пришлось пережить, чтобы сейчас так унижаться перед младшим сотрудником?! Как сильна, должно быть, была в нем жажда успеха и славы, если еще несколько минут назад он подступал ко мне с угрозами, а вчера вечером хотел упрятать Пресла в сумасшедший дом?!»

— С первой же минуты я понял, что вы не настоящий Разум. С того момента, как вы посмотрели на нож, — сказал Пресл.

— Чего ты от меня хочешь, мальчишка? В твои годы я еще мыл пробирки! Что бы из тебя вышло, если бы я не принял тебя в институт! Ты должен на коленях благодарить меня! Идеи бывают у каждого, не только у тебя одного, главное — реализовать их, понял? Вот выгоню тебя из института, можешь тогда записывать свои идеи углем на стене. Какой от них будет прок? Кончишь, как этот жалкий Чапек, смерть которого ты пытался приписать мне. Или как все другие сумасброды, воображающие себя изобретателями. Станешь одним из многих. Если ты не перестанешь дурить, я тебя выгоню. Мне легко тебя погубить: Яна хоть завтра подтвердит, что ты клеветал на меня только потому, что ревнуешь ее ко мне. Ты считаешь, я живу с ней? Вот потому-то ты все это и выдумал! Не ради идеального образа ученого, как ты пытаешься меня уверить, не ради каких-то высоких идей, а из-за примитивной звериной ревности, которая куда хуже, чем мой поступок, пусть даже ущемляющий авторские чувства. Ты двуличный человек, ты хуже, чем я: хочешь погубить меня из-за женщины, то есть по самой заурядной причине, которая с первых дней бытия тормозит историю человечества. Но я этого не допущу.

— Я хочу уничтожить робота, хочу разбить испорченную машину. Вы служите Разуму против его воли.

— Что же мне сделать, чтобы ты простил меня?! — Разум чуть не всхлипнул. Никогда я не видела его в таком состоянии. Он снова заговорил тихо, спокойно, не кричал, не угрожал. Поистине у него два разных голоса.

Пресл встал.

— У меня уже есть фотокопии. Я решил передать их полиции. Нельзя терять времени, надо поскорей спасти Разума, иначе все человечество окажется под угрозой…

Он повернулся к двери. Там стояла Яна. Я не знала, что у нее есть ключи от квартиры.

Она была в новеньком, с иголочки, костюме, модная картинка да и только.

— Вам нечего прощать, — сказала она Разуму. — А в полиции его никто не примет всерьез. Я уже звонила участковому врачу. Пресл известен как психопат. Я заявила, что он угрожал мне убийством… и прочитала по телефону твое письмо.

— Я не писал тебе никаких писем! — воскликнул Пресл.

— Чапек никогда не звонил Разуму, а ты не подходил к телефону. Чапек вообще никогда не звонил из гостиницы и выходил из нее только три раза. Мы начнем выдумывать, как и ты, но нам больше поверят, потому что твои вымыслы фантастичны. Газеты у нас, слава богу, не увлекаются сенсациями. Иди, рассказывай свои истории кому вздумается! И ты кончишь плохо! Мы за тебя уже не вступимся… А сейчас нам надо срочно ехать в министерство, — обратилась она к Разуму. — Там важное совещание. Вас хотят назначить членом международной комиссии в Москве.

— А как же насчет морского пляжа? — не удержалась я. — В Москве его нет. И там холоднее, чем в Риме.

Пресл ушел не попрощавшись. Разум долго смотрел на дверь. Яна принесла из шкафа его дневной костюм. Я пошла к себе за чемоданом и стала складывать вещи, а она тем временем помогала одеваться моему бывшему мужу. Мне вдруг показалось невероятным: как я могла так долго выдержать, почему не поняла уже давно, с каким бесчестным человеком живу?

Я уложила лишь самое необходимое. На первое время поселюсь у Карела; у него в больнице большая казенная квартира, и он уже давно предлагал мне пристанище. По крайней мере буду ближе к Енде.

Мне казалось, что я просто еду навестить Енду, а потом останусь у него навсегда; я понимала, что, собственно говоря, подсознательно уже давно немного завидую сыну: меня всегда страшил обратный путь — из больницы к трамваю.

В дверях я столкнулась с Яной.

— Куда вы? — спросила она.

— Меня не тянет на римский пляж, милочка. А тебе хочется увидеть все на свете. Ты больше подходишь для Разума, твоя жадность к жизни ему по душе.

— Уже не по душе, — сказал Разум, взяв меня под руку, и отставил в сторону мой чемодан. — Пойдем-ка погуляем, Елена. Извинитесь за меня перед министром, Яна. Я хочу посвятить себя научной работе, коллегам и семье, мне не нужна карьера. И верните мне, пожалуйста, ключи от квартиры.