Стивен Бакстер - Многообразие космоса

Что касается катастрофистов, то они считали, что чужаки представляют собой ужасную опасность.

Во многом, их опасения и гнев были вызваны самим фактом существования пришельцев. Поэтому ими были тщательно разработаны планы военного нападения на базы чужаков, предположительно имевшиеся в поясе астероидов. В какой-то степени, такая позиция была оправдана ссылками на сообщения об имевших место в прошлом похищениях людей неопознанными летающими объектами. Большинство подобных сообщений явно свидетельствовало о наличии у пришельцев злого умысла. Катастрофисты даже устроили впечатляющее представление, дополненное звуковыми эффектами и анимацией, которая появлялась на огромных плоских дисплеях, установленных поверх проволочной изгороди. За этой акцией стоял один из ведущих авиакосмических картелей. Шустрые ребята из военно-промышленного комплекса как всегда пытались воспользоваться ситуацией, чтобы получить новые, выгодные контракты. А что могло быть выгоднее заказа на постройку серии гигантских крейсеров для сражений в поясе астероидов?

Но помимо самих пришельцев, гнев катастрофистов вызывали и некоторые домыслы, успешно раздуваемые сторонниками теорий заговоров. Некоторые из них по-прежнему стояли на том, что начиная с Розуэльского инцидента 1947 года, правительство США сотрудничает с инопланетянами.

— Как мне хотелось бы в это верить, — тоскливо заметил однажды Фрэнк. — От этого жить стало бы намного легче.

Их протесты были направлены против правительственных организаций всех уровней, ООН, научных обществ, и вообще любого, кто как они считали, был соучастником этого повсеместного замалчивания фактов. Наиболее эффектной из всех акций, связанных с этими протестами, оказалось забрасывание гранатами так и не запущенной на Луну ракеты Сатурн 5, которая десятки лет пролежала в качестве памятника возле космического центра Джонсона. В результате этой атаки и без того ветхая ракета была окончательно разрушена.

Возможность совершения подобной акции заставляла охранников компании проявлять бдительность.

— Это увлекает, — пробормотала Дороти. — И захватывает.

— В подобных местах всегда много лишнего шума, — осторожно заметила Ксения. — Подавляющее большинство людей живет в реальном мире. К подобным вещам они относятся совершенно равнодушно. Когда впервые стало известно о существовании гайджин, эта потрясающая новость тотчас стала сенсацией. Пару дней, а то и целую неделю, все средства массовой информации только о ней и говорили. Тогда я уже работала с Фрэнком. Он находился в крайне возбужденном состоянии, впрочем, и я тоже. Тогда мы оба считали, что эта новость является самым значительным событием в жизни. У Фрэнка просто голова шла кругом от коммерческих перспектив, которые открывались благодаря этому событию.

— Это вполне соответствует тому, что я читала о Фрэнке Полисе, — сказала Дороти с улыбкой.

— Но больше никаких новых известий не поступало…

Уже через пару недель тема гайджин сошла с передовиц. Все вернулось на круги своя. В то памятное утро, накануне которого стало известно об открытии Немото—Мейленфанта, были спешно приняты обязательства изыскать средства на более глубокие исследования, такие как запуск автоматических зондов, кораблей с экипажами и прочее. Однако, вскоре обо всем этом забыли.

— Это известие оказалось слишком… грандиозным, — пробормотала Дороти. — Для людей. Оно все полностью изменило. Вселенная вокруг нас внезапно пришла в движение и нам стало ясно, что мы не одиноки. Мы стали лучше понимать самих себя, Вселенную и то, какое место мы в ней занимаем. Теперь мы уже никогда не сможем вернуться к нашим прежним представлениям.

— И все же, ничего не изменилось. Ведь в конечном счете, гайджин лишь потихоньку копошились вокруг своих астероидов. Они не ответили ни на один из направленных к ним сигналов, независимо от того, передавались ли они государственными структурами, церковью или какими-нибудь чокнутыми энтузиастами.

На самом деле, Фрэнку пришлось принять некоторое участие в передаче сигналов. При составлении первых посланий использовалась методология универсального языка, которая была создана еще в 60-е годы XX столетия и называлась «Линкос.» Для того, чтобы кодограмма послания была ясной, требовалась масса слов и структурных блоков. Получился простой букварь, который начинался с базовых математических понятий, а заканчивался более сложными физическими, химическими и астрономическими сведениями… Большая, прекрасно выполненная работа, которая однако, не вызвала никакой ответной реакции со стороны гайджин.