Райдо Витич - Испытание на зрелость

Потрясающе.

До этого забота человека меня как-то обходила, а тут…

Я понятия не имел, что она может быть настолько располагающей, искренней. Теплой. А вдуматься — о ком тревожиться она? О более ловком, хитром, сильном, развитом, беспокоится — хрупкая, слабая, ограниченная, запутавшаяся в собственных страхах.

— Что было? — нахмурилась и осторожно коснулась пальцами моей щеки.

Мне слишком понравилось ее прикосновение и слишком не понравился вопрос. Я отвернулся, постоял и пошел вниз, к нашему дому — скорлупе.

— Ты не ответишь? На тебя напал какой-то зверь? Зачем ты уходил?! Почему?! Где ты вообще был?! — засеменила за мной Эва. Я слышал ее и слишком остро чувствовал. Ее энергетика еще лежала печатью прикосновения на коже и волновала против моей воли. Возможно то что я пережил и передумал, сыграло со мной злую шутку, а может осознание неизбежности снесло все рамки и преграды, не оставив иного пути, как только открыться и соединиться.

Мой взгляд отметил изменения в нашем «доме». Пока меня не было, женщина выбрала правильный путь. Она мало очнулась, но и заняла себя делом. Вход в скорлупу был накрыт прорезиненным дождевиком и примотан обгоревшим страховочным тросом — видимо Эва уже пошарила обломки после катастрофы и принесла все более менее годное. Об этом говорили два контейнера с перекошенными крышками и лопатка, прислоненная к скорлупе.

Видно по моему взгляду и выражению лица женщина решила, что преобразования пришлись мне не по душе, потому что попыталась оправдаться:

— Был ливень, буйство стихий какое-то. Воды даже внутри было — море.

Я глянул на нее и отодвинул полог — внутри было настелено тряпье и листья.

— Так мягче, — опять неуверенно просипела Эва.

Я сел у входа, помолчал и признался:

— Мы одни. Нет даже признаков, что спасся еще кто-то.

— Так ты искал людей? — привела рядом, прислонившись ко мне плечом.

— Я знакомился с этим миром. Он прекрасен, но мы для него катастрофа.

— Это он — катастрофа! Эта жуткая планета убила три тысячи человек!

Я промолчал — спорить и что-то доказывать бесполезно. Да и желания не было.

И все же грустно. Нас всего двое, но насколько разное восприятие у каждого. Я в восторге от этого мира и в расстройстве от беды, что принес ему. Она ненавидит его и уверен, была бы возможность, развеяла бы его в пепел, виня в чем только можно.

Можно ли сойтись имея настолько разные полюса мнений?

Нет. Но кто нас спрашивал?

— Нас найдут.

— Нет, — надежда прекрасное чувство, но эфимерное. И в нашем случае неподходящее. — Перед гибелью траншера, лейтенант передал на базу приказ закрыть эту зону. Он успел. Мы были возможно не первыми, кто попал в ловушку атмосферы Х-7, но точно последние.

Эва закаменела. Долго молчала примиряясь с новостью, что в принципе новостью для нее не была. Она уже догадывалась, что никто нас не спасет, не прилетит с подмогой.

— Нам нужно подумать, как жить дальше, — выдал ей суть, остальное пусть сложит сама.

И она сложила только ей понятное. Коснулась моей щеки и тихо сказала:

— Шрамы тебя совсем не уродуют.

Я посмотрел на нее, соображая, к чему она это и чего хочет?

— Обними меня? — попросила неуверенно.

Я не стал противиться, понял, что одиночество и неизвестность совершенно вымотали ее за дни разлуки. Эверли хотелось ясности и покоя, пусть на минуту. Только это было важно для нее сейчас.

Она искала устойчивой опоры в этом мире. Но в округе не было иной подходящей кандидатуры, кроме меня.

Глава 4

Мы решили построить дом и ушли подальше от океана, поближе к пресной воде, взяв с собой, все, что могло сгодиться.

Эва была против «переезда», но возражала молча. Она еще надеялась на что-то, я же точно знал, что нарушил равновесие этой планеты и она будет не столько мстить, сколько восстанавливать справедливость, и мы должны быть к этому готовы. Началась банальная борьба за выживание, та игра, которую мне удавалось обходить.

Останки пары челноков я перенес в пещеру, отдавая на хранение камням былое величие человеческой цивилизации. Я уже не смотрел в прошлое, а зрил в будущее и думал о том, что когда-нибудь, кто-нибудь найдет груду металлопластика и сочтет с чего все началось и чем может закончиться. Именно камням я доверил и историю своего падения. Как художник я был бездарен, но все же смог изобразить на сводах пещеры внятный рассказ. Именно тогда я понял, что не поднимаю Эву до своего уровня, а опускаюсь до ее, и посчитал это закономерным наказанием. Однако принимать расстановку безропотно не хотел.