Райдо Витич - Испытание на зрелость

Но может быть, спасся еще кто-нибудь? Как я и Эверли, как тот, который стал добычей самки?

Я нахмурился, обдумывая, огляделся.

Почему эта мысль посетила меня только сейчас? Ведь все просто — шестеро ушли, а двое пришли. Неправильно. В мире гармонии так не бывает, а это мир гармонии. Значит еще четверо, как мы с Эвой, живы, здесь, и точно так же. Нужно всего лишь найти их.

Я пошел на поиски теперь уже людей и думал: а чем я лучше их? Отчего сразу и бесповоротно поставил их ниже, а себя выше? На основании чего? Уровня? Того, что они не оша? Но как выясняется, я, аддон пятого уровня, поступил как аддон третьего и ничем не лучше человека. Мой клан. Моя кровь. Мой организм, мои привычки и наши традиции, все это было противоположно традициям, мышлению, привычкам, организму человека. Но повод ли это считать одного вышек другого? И приходил к выводу — нет, и понимал — не прав.

Мои поступки предстали предо мной в ужасающем свете и требовали перемен, хотя бы в плане осознания, чтобы не повторять ошибок. И примиряли со странностями человека, той женщины, что волею эйши ли, рока, жизни или ханы, оказалась со мной, один на один на всей планете.

Спустившись с небес своего «величия» я отчетливо понимал, что отличительной чертой любого существа, человек ли, оша, бутусван, является повышенное самомнение, и именно оно толкает его в бездну безумия, бед и неприятностей, а с ним, толкает весь мир в хаос. Но этот еще чист и может быть, моя эйша в том, чтобы удержать эту чистоту, сохранить и примирить разных в одном.

Я еще не слышал, чтобы кому-то выпадали подобные испытания, но всегда кто-то и что-то бывает первым. И лучше быть первым в благом, чем в отвратном. Это хоть не заставляет опускать взгляд и не мучает памятью.

Еще два дня я искал останки челноков и хотя бы признаки людей, но все больше укреплялся в понимании, что ищу себя, укрепляю то новое, что дало росток в моей душе и привыкаю к нему, к себе, уже другому.

Все чаще я оглядывался, поедая плоды все больше думал, не голодна ли Эва.

Все дни я не вспоминал ее и совершенно не беспокоился, а тут отчетливо ощутил тревогу. Естественно, ведь я знал законы гармонии и понимал, что природа Х-7 попытается восстановить баланс, и забрать Эву, как я забрал самца у самки, и тем лишить продолжения рода, обречь меня на медленную смерть, как я обрек на смерть малышей убитых хищников.

Никого из людей даже признаков их я не нашел и поспешил обратно. Я не бежал, не стремился особо, потому что знал, что меня ждет, но как эйша, меня звал долг и приказывала вина.

Через сутки, ранним утром я был на том холме, с которого начал свое бесславное путешествие, и меня уже не разбирал восторг, а морщила легкая печаль.

Эву я увидел издали, как и она меня. Маленькая женщина была в панике, вне себя. Апатия ее исчезла без следа, уступая место ужасу и ярости. Эверли помчалась ко мне навстречу и врезалась в грудь. Принялась хлестать по щекам и колотить кулачками в грудь, крича на одной ноте:

— Как ты мог?!! Где ты был?!!

Я слышал совсем другое: мне было жутко без тебя и за тебя. Я думала, ты бросил меня, погиб.

Я просто обнял ее и она притихла, заплакала горько, выливая наружу все, что накопилось за эти дни. Ей было плохо без меня и понимание сблизило меня с ней, зачеркивая все предыдущие, неудачные попытки знакомства, налаживания отношений.

Возможно мы разные, но здесь мы равны.

Возможно мы никогда не поймем друг друга, но это не должно мешать уважению.

Мне стало жаль ее настолько же, насколько ей было жаль меня. Она смотрела на рубцы, виднеющиеся сквозь прорехи потрепанной спецовки, шрамы на лице, что оставили когти благородного зверя, и боялась спросить, боялась сказать слово. Ее воображение рисовало ужасные картины и она не хотела их озвучивать, не могла, онемевшая от них. Я же смотрел на ее заплаканное лицо, глаза полные эмоций и ощущал странное сродство. Нас было двое, всего двое на этой планете. Разные расы, существа которые не могли бы сойтись в обычных условиях, здесь сплелись, принимая это как само собой разумеющееся. Это было на миг, но это было и началом, показательной возможностью открывающихся перспектив, только приложи усилия, пожелай. И моя мысль о возможности создания уникальной пары в ответ на ту, что я погубил, уже не казалась мне бредовой.

— Я не человек, — напомнил ей тихо. Приняла ли она это?

— Да…Ты редкостная свинья, Кай, — поджала губы отодвинувшись, уставилась в мои глаза пытливо, осуждающе и в то же время, сочувственно, с беспокойством за меня.