Райдо Витич - Игры с призраком. Кон третий.

— То верно, — поклонился худой остроглазый мужчина, с косой у виска. — Гардар, советник кнежа Богудара. А вы кто есть, люд честной, воинский? — оценил мечи за спинами.

— Гридни князя Мирослава, по делу в Славле были, домой возвертаемся. А вот вы почто к князю наведываться вздумали? Уж не от росков ли с миром зарок везете?

— Мы полешане, славный гридень, роски нам хоть и сродны, но их дело не наше. С другим мы к кнежу вашему, с дарами за невесту.

— Вот ты! Кого ж и кто одарил?

— Так Халена Солнцеяровна кнежа нашего Богудара младого в мужья взяла…

И смолк — Мироллюб его за грудки сграбастал, в лицо уставился:

— Лжа!

— Чего "лжа"-то? — проворчал, пытаясь вырваться. Горисвет руку сотоварища отнял, заплясали кони округ пара на пару — Кудеяра да Гардара и Горисвета да Миролюба.

— Верно сказано! — отрезал стольник кнежий. — По чести все.

— Ай, Халена ли? — прищурил глаз Горисвет. Кудеяр грудь выпятил, свысока на мужей поглядывая: да и кто таки таперича? Их Богиня жена кнежу! Он выше всех встал, а с ним люди полешанские!

— Суди сам, муж воинский: волос Ярилой ткан, золотом высвечен, очи радугой делаются, одета в одежу мужеску, меч за спиной и справляется с им, сам зрил — дока.

Халена жива?! Вернулась?! — Миролюб куда деться не знал, позеленел, а и Горисвет стаял, хмарым как туча стал:

— Не пошла б Халена за вашего князя! Жениха ее, Грома, я сам зрил! Добрый муж!

— Увозом умыкнули, ахиды! — рванул на них Мироолюб и отлетел, в зубы получив.

— Охолонись паря!! Все по чести. Прилюдно сговорились! Сама на лодью взошла, сама дары приняла! Сговорено уж и слажено!

Миролюб челюсть потрогал, зло глядя на Кудеяра: ишь гоголем выпятился.

— Лжа!

— А вот по дрязге прибудь, коли они к вам не прибудут и сам узришь!

— Чего по дрязге-то, не далече? — прищурил глаз, закипающий Горисвет.

— А то, что не до посольств им пока!

— Дело молодое, — закивал Гардар. — Помиловаться, полюбиться надобно.

Перевернуло обоих:

— Лжа! — а больше и слов нет.

— Как знаете, не досуг нам вам обсказывать, дело у нас кнежье, честь одному и честь другому, — отрезал Гардар, мужчины коней повернули и за повозками двинулись.

Миролюба мутило от ярости и непонимания. Не знал куда коня направить — то ли обогнать послов, то ли в Славль напрямки, а там на Белынь и вниз, к полешанам.

— Не верю, — процедил.

Горисвет задумчиво вслед послам смотрел:

— Чую и я — неладно.

— Ладно да не для нас. Лютичи опять по украинам шебуршат, у горцев заваруха, ратятся. Роски голову с чего-то подняли, а тут вам весточка — Халена объявилась! Смуте быть. Перевабили ее, увозом ахиды утащили! Не иначе!

— Возвернулась, значится. Ну, быть беде, — протянул Горисвет. — Князя упредить надо.

— Езжай, — кивнул. — А я в Полеш проберусь, разузнаю, где ж Халена объявилась, почто не у нас и с какого боку с Богутаром сладилась… А ведь правду Ханга молвила — возвернется еще воительница, — уставился на сотоварища. — Ежели жива, и она, весть пошлю.

— На том и сговоримся!

Обнялись и разъехались, коней подначивая.

Кончилась гладь да бавы. Знать опять смута идет, сбираются тучи хмарые.

Глава 24

Туман ползет, туман стелется. Лица в нем, голоса, только не понять чьи и чего хотят.

Богутар в губы ее целовал и ликовали люд: слава кнежу и молодой кнеженке! Вовеки слава! Сынов крепких! Долгие лета! Мира да лада!

Дары все несли молодым, что в резных креслах у крыльца за отдельным столом рука об руку сидели. Во все глаза на кнеженку Халену смотрели и кто отмахивался — кака Богиня, окститесь — узрев деву, более не сомневался. Горда и придивна, красы неописанной, осанки величавой, лицом светла, а и взглядом холодна. Вот и кланялись молодым, вот и кланялись, все норовили ближе подойти, разглядеть чудо, что кнежу досталось, а и им через него. Только зорко стражи Богутара смотрели за любопытными, близко сильно не пускали, чуть замешкайся — отпихивали. Зрить давали, а вот слова молвить — нет.

Бабы-то от ума великого золотушных детишек притащили, чтобы Богиня их полечила — взашей, знамо дело, их стражники вытолкали. Но люд тоже с умом, с понятием — не гвалтел, чинно проходил, с поясными поклонами и сумятясь под взглядом Богини, отходил, после остальным обсказывая, какая она.

— Не устала, лапушка? — качнулся к ней Богутар, ручку белую поцеловал. Пальчики тонкие губами понежил, в глаза жене заглядывая: хороша она у него, ой хороша — дух захватывает.

Халена долго смотрела на него, пытаясь понять, кто он, отвернулась, так и не сообразив. Все равно как-то было. Плыло в голове туманом, мысли замерли, тело, как чужое.