Андрей Чертков - Миры Стругацких - Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар

…Подробный дотошный осмотр.

Румата удивленно разглядывал рабочий кабинет, оборудованный по последнему слову науки. На столе терминал БВИ, толстая монография

«Проф. Будах. Ген р53 в Y-токсин-индуцированном апоптозе».

Рядом рукопись. Знакомый мелкий почерк:

«Только постигнув тончайшую, теряющуюся в любых переводах игру слов четверостишия основоположника арканарского примитивизма Гура Сочинителя („Велик и славен, словно вечность"), можно оценить всю иронию знаменитой фразы „ Легко и сладостно говорить правду в лицо королю "», —

успел прочитать Антон.

Половину анализов профессор загрузил в приемник экспресс-лаборатории, другую сделал своеручно. Колдуя над пробирками, он продолжал неспешную беседу:

— Всегда полагал, что знаю вашу историю. Гур Сочинитель замечательно изложил ее в своей книге.

— Да, «Румата и Окана»… Любовь одной ночи, злодей, замученная красавица и герой — один против всех. Не так это было, совсем не так… Впрочем, кто бы поверил в любовь благородного дона и рыжей девчонки…

— Вы забываете, я видел вас… и Киру… И немного понимаю в людях.

— Да, простите… Уважаемый Гур в общем-то прав. Во всем, кроме одного… Когда любимый человек умирает у тебя на руках — прежде чем мстить, ты вначале сделаешь все, чтобы спасти его. Я был пилотом, нас многому учили. И что делать с раненым до подхода спасателей — тоже.

…Одному не учили — как делать это, не прекращая фехтовать. Он поддерживал тоненький огонек жизни и рубил нападавших. Давно уже насмерть, без дураков. Впрочем, монахи тоже плюнули на инструкции. Румата перестал считать арбалетные стрелы, вонзающиеся в него. Да только много же стрел понадобится, чтобы остановить сильного человека, знающего, в чем его цель.

Стоя уже на одном колене, прикрывая Киру собой, Румата заорал в сорванный со лба передатчик:

«Помощь посылайте, черт побери! Здесь человек умирает!!!»

…Не так он представлял себе возвращение. Никто не звал его в рубку, оба были страшно слабы — но они были вместе. И оттого Румата был по-настоящему счастлив. Оказаться наконец на Земле, дома, вспоминать вкус земляники и запах родного города, слышать крики стрижей в вечернем небе… Пройтись по Невскому…

А еще рядом была Кира — и он видел планету ее глазами.

Все люди казались прекрасными и отчего-то не совсем настоящими. Не хватало чего-то очень важного, что делает человека настоящим, живым.

С красотой все объяснялось просто: «следов оспы не имеет» — особая примета в Арканаре. А вот ненастоящесть… Только спустя несколько месяцев Антон понял, чего ему не хватает. Запахов. Самых обычных человеческих запахов. Пота, мочи, перегара.

Но в общем-то, все это не имело значения. Они были на Земле, вместе, живы. И он был счастлив — и не замечал пока этих новых взглядов, поспешно опущенных глаз…

И Кира была счастлива. Только лишь однажды, в самом начале, горько прошептала: «А я думала, ты дворянин!» Долго пришлось объяснять тогда Антону, что все люди рождены равными.

А реморализация? А что реморализация? До реморализации еще целый месяц, и вообще: «Абсолютно безопасная однократная процедура. Всего пара часов, и вы почувствуете себя намного лучше».

Потом — большое заседание Совета. Просматривались многие часы видеозаписей. Особое внимание уделили последнему совещанию в Пьяной Берлоге.

— Вы тогда уже спали… А мы пытались решить что-нибудь — поспешно и глупо. Вот я и предложил осмотреться и снова собраться через неделю… Эту неделю мне и попомнили — как полную профессиональную несостоятельность. «Вы должны были действовать немедленно, решать самостоятельно, по обстоятельствам… Вы — резидент».

— Они ошибались?

— Нет. Александр Васильевич… Дон Кондор…. он сейчас директор Института… пристроил меня на совершенно бумажную работу. Обрабатывать данные. Словом, в плане профессиональном — конец. Пробовал написать о том, что с нами было… Книгу… Что-то типа «Тяжело работать богом»… Пошли отклики… От «вы хороший парень, но…» до…

Эта статья запомнилась ему особенно четко. «День первый он начинает с изготовления фальшивой валюты с последующим сбыванием ее преступным элементам, заканчивает визитом по бабам и приходит домой в стельку пьяным. Но это еще ничего — вторым вечером он возвращается избитым до посинения в результате задержания. Вечером же дня третьего попытка арестовать его любовницу приводит к гибели большого количества людей».