Джеймс Ганн - Бессмертные

- Не верите? Смотрите!

Взревев, мощная машина рванула. Через несколько секунд злобно зажужжали шины. "Зверь" приподнялся, словно собирался взлететь на своих спойлерах. Возникло ощущение полета...

"Как просто", - подумал Сиберт.

Скорость снизилась. Шины зашуршали мягче, будто напевая колыбельную. Сиберт уснул.

От сильной боли в груди он опять проснулся. Тихо. Машина стояла.

"Врач сказал, что я умру, - вернулась мысль. - Пуля этой старой суки прошла сквозь легкое. Я умру от внутреннего кровотечения".

Он разозлился на Барбару. Что-то очень уж легко она распоряжается его жизнью. Заставляет корчиться под этими дурацкими чемоданами, как бешеная гоняет по дорогам. А ведь только быстрая квалифицированная помощь может спасти его. Что с того, что она дала свою кровь? Это же временно. Подумаешь, одна пинта. Она теперь по капле вытекает из него. Настойчиво и неумолимо уносит с собой и саму жизнь. Что толку, что эта пинта бессмертна?..

"Будь ты проклята! - Гнев душил Сиберта. - Сама ты будешь жить вечно, а я сейчас сдохну, как последний..."

Умирал он как-то странно. Так, наверное, чувствует себя новорожденный, у которого долгая дремота сменяется полусознательными пробуждениями.

В промежутках между дремотой, когда отступала серая пелена, Сиберт убеждался, что еще жив, и каждый раз несказанно удивлялся этому. Но однажды он проснулся окончательно.

Сквозь пыльное окно сочился свет пасмурного дня. Перед глазами рябили разноцветные квадратики тяжелого пледа. "Я живой, - с некоторым удивлением подумал Сиберт. - И, похоже, помирать пока не собираюсь".

Он повернул голову и возле кровати увидел Барбару, спящую в старом большом кресле. Лицо ее казалось усталым, одежда мятой и перепачканной. Глаза девушки открылись. Он улыбнулся ей.

- Ну вот, тебе стало лучше, - хрипло сказала она и коснулась рукой его лба. - Лихорадка прошла, теперь ты поправишься.

- Спасибо тебе, - едва слышно сказал он. - Сколько сейчас времени?

- Прошла неделя. Поспи еще.

Глаза его закрылись. Темный глубокий бассейн медленно закружил его в своих прохладных струях.

Когда он проснулся вновь, Барбара напоила его наваристым куриным бульоном, от чего у него появились силы для разговора.

- Где мы?

- На старой ферме. Она лет десять как заброшена.

На этот раз она была одета в чистое старенькое платье, которое взяла, видимо, из вещей, оставленных бывшими хозяевами.

- Похоже, этот фермер разорился, не выдержав конкуренции с гидропоникой. Когда мы ехали сюда, дорога была совершенно пустынная, так что видеть нас никто не мог. А которых ты пристрелил, они кто такие?

- Позже расскажу, - ответил он. - Своего отца ты помнишь?

Она помотала головой.

- Это важно?

- Может, и важно. Но разве мать ничего не рассказывала о нем?

- Самую малость. Мне было всего десять лет, когда она умерла.

- Почему же ты так настаивала на переливании крови?

Барбара потупилась, затем пристально взглянула на него.

- Я поклялась маме, что никому об этом не расскажу.

Сиберт улыбнулся.

- Ну, если нельзя...

- Но тебе я хочу рассказать все, - быстро проговорила она. - Когда любят, то все говорят без утайки, правда? - Она немного помолчала. - Все дело в отцовской крови. Что-то в ней есть такое, что сохраняет меня молодой. Мне это передалось от отца. А если я дам кому-то свою кровь, то это его тоже сделает молодым и здоровым. Но мама велела мне не делать этого, иначе, говорила она, чудо пропадет. Ты, наверное, думаешь, что я сама все придумала, да? Или у моей мамы крыша поехала?

- Вовсе нет. Продолжай...

- Может, она и придумала! - тихо сказала Барбара, - Может, она придумала это, чтобы я не плакала из-за того, что некрасивая и из-за этого со мной никто не хотел играть, может, чтобы убедить меня, что под внешностью гадкого утенка скрывается прекрасный лебедь? Но когда ты умирал, я вдруг поверила в чудо, подумала, что могу спасти тебя...

- И все-таки твоя мать была права. Чудо существует. Ты и в самом деле принцесса-лебедь.

Барбара настояла, чтобы он съел за бульоном и курицу. Почувствовав звериный голод, он не стал возражать, и даже яичные крошки, плавающие в бульоне, показались ему восхитительными. Он настолько окреп, что какое-то время смог даже сидеть. Грудь болела много меньше, но все же он быстро устал и снова опустился на подушку.

- Твоя мать говорила правду, - продолжил Сиберт. - Это вовсе не сказка. В твоей крови есть что-то вроде иммунитета к смерти. Оно омолаживает клетки организма и делает его бессмертным.