Джеймс Ганн - Слушающие

Они прошли через соседнюю комнату, она была фактически одним сплошным компьютером. Он образовывал стены помещения, провода тянулись в соседние комнаты, к другим компьютерам, наверное, или к частям этого, на полу стояли устройства для ввода информации и принтеры. Это была самая большая компьютерная система, которую Уайт когда-либо видел, даже больше машин Пентагона и Государственного департамента. Место это пахло маслом и электричеством и было погружено в разговор с самим собой - про информацию, записи и корреляцию, "про рачий свист, про стертый блеск, про дырки в башмаках"*, и раз за разом добавляло к единице единицу. Находясь здесь, он чувствовал себя так, словно оказался в животе компьютера, как современный Иона в животе огромной, небывалой рыбы, и почувствовал облегчение, когда рыба эта отверзла пасть и выплюнула их в кабинет.

В кабинете не было следов двадцати лет усилий и самоотречения. Как и все здание, он был простым, с обычным столом, стоявшим перед высоким, углубленным в стену стеллажом, на полках которого разместились настоящие книги в кожаных переплетах. Часть книг была на иностранних языках, и Уайт вспомнил слова Джона, что Макдональд, прежде чем стать инженером, был лингвистом.

- Подключи мой информационный центр, - обратился он к Джону.

- Вы можете подключиться прямо к компьютеру, - посоветовал Макдональд. - Мой-ассистент покажет вам.

Когда они остались одни, Уайт постарался настроить себя против этого человека. Если Макдональд и почувствовал что-то, то ничем себя не выдал. Вместо этого он мимоходом спросил:

- Как с Иеремией?

Уайт покачал головой.

- Ничего не вышло. Он собирается огласить Послание верующим. Свое Послание, как он его называл.

Макдональд жестом пригласил президента садиться.

- Вот, значит, как... - сказал он. - Его Послание, мое Послание, ваше Послание.

Уайт покачал головой.

- Только не мое. Вот копия его Послания.

* Л. Кэрролл. Зазеркалье, (пер. А. Щербакова).

Он протянул Макдональду листок, полученный от Иеремии. Макдональд взглянул на рисунок ангела, сжал губы и кивнул.

- Да, именно это увидел Иеремия. Вы не остановили его?

- Есть вещи, которые президент может и должен сделать, есть вещи, которые он может, но не должен делать, а есть такие, которых он делать не может. Затыкание рта Иеремии лежит где-то между второй и третьей категориями. Но такое, - он указал на листок бумаги, - не может, конечно, быть Посланием.

- Вы много знаете о Программе? - спросил Макдональд.

- Достаточно, - сказал Уайт, надеясь избежать повторения лекции Джона.

- Вам известно, что мы долго слушали безо всяких результатов?

- Все это я знаю, - ответил Уайт.

- А о голосах? - продолжал Макдональд, нажимая на своем столе какую-то кнопку.

- Я слышал их, - поспешно сказал Уайт, но опоздал. Голоса уже зазвучали:

Наверное, акустика здесь была лучше или что-то потерялось при перезаписи. Начинающийся шепот здесь настойчивее содержал обертоны мольбы, злости и отчаяния, и Уайт был настолько потрясен, что испытал облегчение, когда они наконец перешли в голоса, как будто усилие, с которым пытался он расслышать все это и понять, полностью исчерпало его силы. Голоса теще несколько отличались, словно стартовали с иной точки,бесконечной петли, и были гораздо отчетливее.

СТУКТРЕСК может поменять свою кожу, а пантера ТРЕСКСТУК музыка: та маленькая щебетунья, та с прелестным СТУКСТУКТЕСК может уточку СТУКТРЕСКСТУК замаскированный поборник справедливости ТРЕСКСТУКСТУК музыка СТУКСТУКСТУКТРЕСК они идут, друг СТУКСТУКСТУКТРЕСКСТУКСТУК музыка СТУКСТУКТРЕСК музыка: флаг Гудзона подними ТРЕСКСТУК я невежливый мальчик СТУКСТУКСТУК представляет падуб ТРЕСКТРЕСК музыка СТУКСТУКТРЕСК Роджерс в двадцать СТУКТРеСКСТУК музыка: кола получила двенадцать ТРЕСК...

Уайт встряхнулся, пытаясь избавиться от чар.

- Это не Послание, - заметил он.

Макдональд повернул ручку на столе, и голоса отступили на второй план, как далекий греческий хор, комментирующий происходящее.

- Это способ привлечь наше внимание. ТРЕСКТРЕСКСТУК приветствую всех СТУКТРЕСКСТУК.

- Послание было заключено в помехах между голосами, продолжал Макдональд. - После замедления и разложения помехи превратились в ряд звуковых импульсов и пауз, которые мы постарались расшифровать.

СТУКТРЕСК может поменять свою кожу, а пантера ТРЕСКСТУК.

"Может ли Ефиоплянин переменить кожу свою и барс - пятна свои?"* - восстановил цитату Уайт и рассмеялся.