Роберт Сойер - Квантовая ночь

— Да. Для американской армии. Мы не можем обращаться к канадским властям.

Всё это казалось Кайле довольно неправдоподобным, но в тоже время ужасно интересным.

— Вы уверены, что вам не нужен доктор? — спросила она.

— Господи Боже мой, да разумеется он мне нужен. — Обильное кровотечение у него вроде бы прекратилось, но он часто вздрагивал — и с его окровавленными глазницами это выглядело странно и пугающе. Он нашёл свой бумажник и протянул его ей. Она отметила, что он довольно плотно набит деньгами, среди которых виднелось несколько коричневых банкнот, которые она редко держала в руках [78] Банкнота номиналом 100 канадских долларов. .

— Мой двоюродный брат — доктор, хирург. Он поможет. Там должна быть бумажка с телефонными номерами, видишь? Джейкоб Раймер, это он. Позвони ему.

— Позвоню, — сказала Кайла, направляясь к телефону, — но…

Уоркентин учащённо дышал, судорожно втягивая в себя воздух, и сгорбился, явно страдая от боли.

— О Боже, — сказал он. — О, Боже. О, Боже.

— …но сэр, что мы будем делать с трупом?

— Нам… чёрт, гадство, дерьмище… нам… нам нужно от него избавиться.

— Что? — воскликнула Кайла.

— Мы должны его уничтожить. Никто не должен знать.

Кайла ощутила, как в ней вспухает волна былого возбуждения. Резать соседских кошек и собак было здорово, но это — это будет куда как лучше! Такая разрядка, такая восхитительная разрядка!

— Я с вами, — сказала она.

Я был готов — пусть и не всецело — к тому, что в моём прошлом было что-то травматическое, однако, в самом деле, что может шокировать более, чем удар ножом в сердце: перикард разрезан, левая пазуха вскрыта, жизнь вытекает из меня струёй? Бывает ли большее потрясение, чем лежать на обледенелом тротуаре холодной зимней ночью? Понятно, что когда ты настолько близок к смерти, никакой пережитый ранее ужас уже не может быть хуже.

Но нет. Мне приходилось снова и снова повторять себе, что ничего этого не было. То, что я только что вспомнил — вот это была реальность. И «едва не быть убитым» бледнело перед «убить самому».

— Но почему я не помню, как это делал? — спросил я, глядя на Намбутири с крутящегося кресла.

— Ну, — ответил он, приподнимая свою комби-бровь, — если перейти в область догадок, то я бы сказал, что из-за того, что вы не спали перед тем, как Уоркентин погрузил вас в кому во второй и третий раз. Ведь как раз во время сна дневные впечатления сортируются, и наиболее яркие из них кодируются для длительного хранения.

— Но люди, которым делают хирургическую операцию, помнят и как им давали наркоз, и как они после него пришли в себя.

— Верно. Но у вас также паралимбические повреждения. Я не удивлюсь, если окажется, что вербальной памяти требуется некоторое время, чтобы снова начать работать как следует. Подозреваю, что если мы перейдём к зондированию вашего вербального индекса, то обнаружим, что вы немедленно начали конфабулировать события, чтобы заполнить ваш тёмный период. Так же, как природа не терпит пустоты, разум хочет непрерывной цепи событий — даже если ему приходится их придумывать.

— Гммм. И… хммм .

— Да?

— Мне много лет снится один и тот же кошмар: чудовище, которое мне необходимо уничтожить, и я держу факел, но с застывшим, словно замороженным пламенем. Это наверняка та сломанная бейсбольная бита.

— А, то есть вы всё-таки частично закодировали то, что случилось в этот короткий промежуток.

— Надо же, как повезло, — тихо сказал я. И затем поднялся и направился к двери.

— Куда вы? — спросил Намбутири.

— Повидаться с Менно Уоркентином.

Когда я вышел из лифта, Менно ждал у входа в свою квартиру; Пакс сидела у его ног.

— Падаван, — сказал он, отступая в сторону, чтобы дать мне пройти.

Просторная гостиная с её серебристо-голубой мебелью не изменилась с тех пор, как я последний раз приходил сюда. Менно прошёл между двух тотемных столббов на кухню. Пакс послушно проследовала за ним; я видел, что собака идёт впереди на незнакомой территории, но она понимала, что в собстенном доме Менно не нуждается в поводыре.

— Кофе? — спросил он из кухни. — Чай?

— Ничего не надо, — ответил я.

Он снова появился в гостиной с красной кофейной кружкой.

Я уселся на диван.

— Ты знаешь Бхавеша Намбутири?

— Профессор психологии из Университета Виннипега? Встречались раз или два.

— Он помогал мне восстановить воспоминания из тёмного периода.