Олег Азарьев - В толще льда

– Да. Денежку ты на сколько брал? Когда вернуть должен был? Полгода уже как "счетчик" на тебя крутится. А ты все прячешься.

– Никто не прячется! – возмущенно говорит Еременко. – Занят я был. В командировку уезжал.

– Мог бы позвонить и переговорить с приятелем. А теперь придется с нами говорить.

– То есть?

Гость усмехается.

– То есть мы теперь обязаны снять с тебя должок. И с процентами. Так что и дачу недостроенную продашь, и машину… Или нам отдашь. За долги. Но можно и деньгами.

Еременко, заметно волнуясь, передвинул бумаги на столе.

– И сколько же с меня?

– С нашими расходами – пятнадцать тонн зеленых…

– Пятнадцать тысяч долларов? – изумился Еременко. – Да это я, даже если все из дому и с себя продам до последних трусов, и то не верну.

– Если и квартиру продашь, – рассчитаешься.

– А жить где?

– А нам какое дело?

– А если не отдам? В милицию пойду?

– Попытайся. – Гость с сожалением вздыхает. – Отдашь. Никуда не денешься. Впрочем, сходи в милицию. Сходи, дорогуша. Только в какой роли? Как насильник?

Еременко помедлил, раздумывая. М-да, капкан. И крепкий. Были бы свои люди где-нибудь в отделе по борьбе с оргпреступностью… Или какая другая крыше… А так… Хоть пропадай… Или – договаривайся… В разговорах-переговорах такого дебила-недоучку, какой сидит сейчас в кресле перед столом, вполне можно "обштопать", как говорят в таких случаях люмпены.

– А договорится можно как-то? – вкрадчиво интересуется проректор. – Отработать как-то, проконсультировать?

Гость достал пачку "Кэмела", закурил не спеша и снова улыбнулся.

– Ну, вот ты и созрел, профессор.

Пауза. Профессор смотрит на гостя, что-то соображая, хмурится.

– Созрел? Погоди… Созрел. И шлюха эта… – Профессор наливается кровью, затем бледнеет. Да это же не просто капкан! Его специально выставили, замаскировали по всем правилам охоты и за поводок подтащили дурака-профессора к этому капканищу. И даже подтолкнули в него. Суки!.. – Но зачем я вам? – выдавливает Еременко.

– Сейчас в тебе не только твой дружок заинтересован, но и мы сами. Если поработаешь с нами, мы твой должок сами спишем. И – квиты. Ну а девочка? Это если рыпнешься… К мусорам побежишь… Или еще чего… Мы тебя "мочить" не станем. Столько вони вокруг твоего имени будет – не обрадуешься… И на нарах тебе другие институты преподадут… Ну, ладно! – Гость встал. – Посиди здесь. Через полчаса человечек подъедет. Он все и объяснит… А ксеру ты спали. Мало ли любопытных – в бумажки заглядывать. – Он пошел к двери, взялся за ручку и обернулся. – Вообще-то, тебе повезло, что приятель твой к нам обратился. Другие бы тебя сейчас по стенке размазывали. Несмотря на имена и звания.

Ректор Зоологического института, Андрей Анатольевич Колесов, молча слушает Свешникова. В углу ректорского кабинета стоят черной кожи угловой диванчик, два кресла и столик со прозрачной крышкой. Там они и сидят. Оба курят. В комнате густо плавает слоистый дым от их сигарет.

Свешников бурно говорит:

– Андрей! Ты пойми, для меня это – шанс. Тебе он никак не повредит. Наоборот! Будем соавторами! Ну, нельзя давать эту возможность Еременко!

– Почему? – спрашивает ректор – просто чтобы спросить.

Свешников горячится. В такт своим словам постукивает указательным пальцем по журнальному столику.

– Этот говнюк уже заработал все, что хотел, все, на что был способен: квартиру, машину, дачу, звание, должность. Остальное для него – перебор. Выше головы он не прыгнет. Ума не хватит… А меня ты знаешь. Со школы еще. Кто тебе помогал диссертации и монографии писать? А твоих аспирантов кто учил уму-разуму?

– А кто тебе помогал твои диссертации защитить?

Свешников хлопает себя ладонью по колену.

– Вот видишь! Нормально сработались в паре. И – на тебе! Такая находка достанется самодовольному болвану. Назначь меня на работу с находкой. И дай только день форы. Потом можно подпустить и других. Еременко хватит и того, что он летал на место.

Ректор вздохнул. Вздох прозвучал возражающее. У него совсем не об этом сейчас болит голова. Тут открываются шансы помасштабнее, чем какие-то внутриинститутские склоки и дрязги.

– Дело не только в Еременко. Делегация из Гарварда…

– Что?

– Они очень заинтересовались находкой. Готовы задержаться.

– К черту америкосов! – восклицает Свешников раздосадовано. – Это наша находка! А они все подгребут под себя. И приоритет, и славу. Вот увидишь! – И – проникновенно: – Ты пойми, Андрей, там что-то особенное. Это тебе не замерзшие мамонты и не кости динозавров. Это – новое, неизвестное, не описанное в науке.