Стивен Барнс - Плоть и серебро

— А потом оно проходит. В чем не повезло тебе?

Она глядела на этого странного человека, который купил ее услуги на всю ночь, и чувствовала, что разрывается на части. Как она стала профессионалкой — это дело ее и ничье больше. Это не было секретом, но это было частью ее жизни, а не ее работы.

И все же она чувствовала, что доверяет ему настолько, чтобы рассказать. Даже хотела ему рассказать: Сама не зная почему. Может, потому что он обращался с ней как с дамой, как с личностью. Это было приятно, и оттого еще горше, что он все испортил.

— Ты же мне не рассказываешь, как потерял руки, — возразила она, надеясь направить его на этот путь.

Он усмехнулся ей поверх стакана.

— Отчего же, расскажу. Мне случилось повздорить с маникюршей из Ада.

Она насмешливо фыркнула.

— Ладно. Я стала шлюхой, потому что волосы у меня на лобке не вились, а сложились знаком доллара.

Он усмехнулся еще шире:

— Правда? Потрясающе интересно. Ты мне потом покажешь.

Она прожгла его взглядом.

— Я тебе покажу все, что у меня с собой.

Не то чтобы прозрачный костюм много скрывал. И все же ничто так не отвлекает мужчину, как секс. Она потянулась к застежке у себя на груди.

Он протянул серебряную руку и мягко остановил ее. Металлические пальцы легли на ее руку легко, как бабочки из фольги.

— Прошу тебя, скажи, — попросил он, глядя прямо ей в глаза. — Мне ты можешь доверять. — Он убрал руку. — По крайней мере, я на это надеюсь.

Мерри отвернулась, резко встала.

— Мне надо еще выпить.

Она отступила к бару слегка неверной походкой. Частично потому, что выпила три бокала вина на пустой желудок. Но не только потому. И не столько.

В профессии шлюхи, чтобы выжить, необходимо держать голову прямо. Всегда контролировать ситуацию, даже когда играешь полное подчинение. Эмоции в сделке участвовать не должны. Надо помнить, что какой бы ни был симпатичный хуан, он платит за пользование твоим телом и больше ни за что. Если позволишь себе потерять контроль, ты напрашиваешься на беду.

И она знала, что сейчас балансирует на этой хрупкой грани беды. Соскальзывая все ближе и ближе, будто сама хочет за нее свалиться.

Почему?

Да потому, что этот человек, которому она продала себя на ночь, пытается ее соблазнить, и ей нравилось это ощущение.

Соблазнить не в смысле секса — она уже была куплена и оплачена. Он соблазнял ее сбросить свою защиту и впустить его в себя. Соблазнял втянуться в уязвимость наготы, чтобы он увидел укромные местечки, которые она прятала за лицом Мерри, представавшим миру.

Стоя к нему спиной, она взяла вместо вина бутылку скотча и опрокинула ее над стаканом. Рука ее тряслась, разбрызгивая жидкость мимо стакана, напоминая, как тверда была эта рука когда-то давным-давно.

Да, когда-то давным-давно. Ведь сказки, которые начинаются этими словами, всегда кончаются «они жили долго и счастливо»?

Она тяжело оперлась на бар, стоя спиной к этому странному хуану, который не хотел играть по правилам.

Только скажи ему, а потом сама скажешь ему свое настоящее имя!

— Я была микротехником, — сказала она, не отводя глаз от предательских своих рук. — Почти вся работа техника — это поиск неисправностей и замена модулей. Но иногда, чаще всего при работе со специализированной аппаратурой, надо перестроить или переконфигурировать сам модуль. Тогда зовут микротехника. Детали такие мелкие и хрупкие, схемы такие сложные, что требуется человек с действительно хорошими руками, как… — Она остановилась в поисках сравнения.

— Как у хирурга, — подсказал он у нее из-за спины. Она кивнула:

— Да, вроде этого. У меня такие руки были. Я свою работу хорошо умела делать. Чертовски хорошо.

Да, было. Она была лучшей на Веспе и в радиусе тридцати тысяч километров от нее. Зарабатывала хорошие деньги, а репутация ее была чистым золотом.

Она глотнула виски и скривилась, собираясь для следующих слов. Самых трудных.

— Однажды я работала над установкой модулей контроллеров на машине, печатающей схемы на заводе Иолуса здесь на Веспе. Какой-то кретин из рабочих случайно не закрепил болты валка проката. Или их не закрепили на заводе-изготовителе. Как бы там ни было, этот валок весом в двести пятьдесят кило сорвался и свалился внутрь машины, расплющив ящик с модулем контроллера. Тем самым модулем, в который я как раз вставила пальцы.

Рассказывая, она вздрогнула от накатившего воспоминания, слепящего взрыва боли-удивления-замешательства-ужаса, вспомнила, как шатнулась назад, как из горла вылетел булькающий вопль, когда она увидела болтающийся ниже запястий окровавленный ужас, бескостный, рассыпающий кровь во все стороны…