Сергей Комаров - Мысль виновного

Не изменился и не переехал… Ден был сатанистом. Не обычным подростком, решившим уйти в одну из веток музыкальной крайности, обвешать себя черепами, надеть балахон с пошло-кровавой картинкой и пойти гонять кошек. Он был настоящим сатанистом, сатанистом до мозга костей. «Что мне толку до рая загробной жизни!» — всегда говорил он: «Я хочу всего при жизни! А от Бога ждать нечего»… Такие как Ден ищут связи на медицинском факультете, устраивают ужасающие ритуалы, издеваются над животными, и самое главное — действительно верят во весь этот бред. Когда-то мне было просто смешно на них смотреть, но сейчас… сейчас я сам начал верить в дьявола. Ведь не просто же так на Земле умирают дети?..

К моему удивлению, Ден узнал меня. И не только узнал, но и пообещал помочь, будто бы сразу почувствовал мою внутреннюю боль.

— Можно проклясть их всех, — сказал он по телефону. — Если в церковь не ходят, долго не протянут.

— Не надо всех, — гулко ответил я. — Мне нужен только один. Тот, который…

Я долго дышал в трубку. Ден тоже молчал, явно что-то обдумывая.

— Вряд ли я смогу узнать, кто это, — наконец ответил он. — Хотя… есть один вариант… Некоторые называют ее Госпожой.

— Тоже сатанистка? — зачем-то спросил я.

— Не совсем, — неуверенно протянул Ден. — То есть да, но не наша… Как бы тебе сказать?.. Она умеет с ним говорить и… просить у него.

— Ведьма? — невесело усмехнулся я.

— Ну, можно и так сказать, но… — Ден опять замолчал. — Не связывался бы ты с ней лучше, а?

И это говорил мне заядлый сатанист?

— Плата слишком высока, — добавил он. — Старуха берет за свои услуги младенцами.

— То есть? — засмеялся я, поразившись нелепости фразы. Я даже не сразу понял, о чем он. А когда понял, стало до того тошно, что меня чуть не вырвало прямо на ковер.

Как же мы так живем? Мы, люди… Почему все думают только о себе? Почему начинаем шевелиться, только когда беда касается лично нас?.. Мы ходим, дышим, веселимся, смеемся, радуемся, а рядом, прямо у нас на глазах торгуют глупыми девчонками, шмаляют наркоту, убивают детей и берут плату младенцами. Я вдруг неожиданно для самого себя понял, что колоссальная часть всего мирового зла направлена именно против детей, против самых слабых и наивных, милых, замечательных человечков, которые не могут себя защитить, которые нуждаются в нашей помощи. Я снова вспомнил Сережку, и мне захотелось взвыть от безысходности. Ведь я всегда знал, что из себя представляет Даня и компания! Знал и молчал. Почему? Считал, что быть стукачом — это подло? Боялся уронить честь?.. Но что такое честь по сравнению с жизнью ребенка, с жизнью младшего брата?.. Ден тоже знает о старухе, и ничего. Все это время знал — и ничего! Почему?! Почему он лично не придушил ее собственными руками?! Да он и сам чертов сатанист… Убил бы их всех! Сволочи! Нелюди! Ублюдки!.. Чтоб вы все сдохли!

Помню, как я учил брата играть в футбол… Он тогда еще совсем маленьким был (только-только в школу пошел), но уже довольно шустрым. Впрочем, против меня у него все равно не было ни единого шанса, ведь я почти не умел поддаваться.

— Ну что ты возишься с мячом, как будто это домашка по русскому! — проворчал я. — Дай-ка сюда… Вот, смотри! Сколько раз можно показывать?.. Правую ногу ведешь по дуге, вот так, огибая мяч, медленно, чтобы соперник расслабился, а потом резко мыском левой в другую сторону и бежишь. Это ведь очень простой финт… На, попробуй еще раз.

Сережка, смешно сдвинул брови домиком, сосредоточившись, поднял правую ногу, но сделал это слишком нервозно и, зацепившись за большой для его размеров мячик, чуть не упал.

— Эх, ты! — засмеялся я. — Не выйдет из тебя Рональдиньо.

— Выйдет, — поднялся он с земли, потирая коленку.

— Не выйдет, — скорчил я рожу.

— Выйдет! — заупрямился Сережка, улыбнувшись.

— Ну, если только по внешности.

Он рассмеялся и полез толкаться.

— Дай лучше сюда мячик, — с легкой небрежностью оттолкнул его я. — Нападающий из тебя никакой. Посмотрим, чего ты стоишь в защите. Отнимай…

Было очень умильно смотреть, как мой семилетний брат, пыхтя и прикрикивая, пытается отнять у меня мяч. Я мог просто сильно надавить ногой на кожаную сферу, и у Сережки не хватило бы силы его выбить, но я специально начал вырисовывать кружева, давая ему крошечный шанс.

Через пару минут тщетных попыток братишка позорно сдался, распустив нюни.

— Ну-у-у! — подпрыгнул он от досады. — Так нечестно!

— Что именно тебя не устраивает? — засмеялся я. У меня тогда было отличное настроение.