Сергей Комаров - Мысль виновного

Но это не имеет никакого значения, потому что мой братишка, мой Сережка жив!..

Мою грудь вдруг пронзила острая боль, которая сразу же и пропала. Но остался неописуемый ужас — осознание того, что я могу не успеть повидаться с братом, не успеть с ним попрощаться. Что, возможно, моя душа уже покидает тело.

— Умоляю, — прошептал я. — Пожалуйста. Только проститься.

Перед моим мысленным взором зажглись два огромных желтых глаза.

— Пожалуйста, — повторил я.

— У тебя есть десять минут, — с неохотой произнес он. — Мне незачем с тобой церемониться, твои страдания только доставят мне удовольствие. Но активация врат в мой мир требует некоторого времени. Беги…

Я плохо помню, как бежал. Помню только, что делал это очень быстро. Перед глазами мелькали пустынные ночные дворы и улицы, редкие фонари резали глаза холодным светом. Не знаю, как я умудрился не ошибиться подъездом и этажом, но прошли какие-то минуты, а я уже стоял перед знакомой обшарпанной дверью квартиры Спицына.

Не теряя драгоценных секунд, я со всей силы врезал по ней ногой. Получилось. Хлипенький старый замок поддался с первого раза. Даже чуткие соседи, наверно, ничего не поймут, решив, что где-то у кого-то просто что-то упало… Впрочем, последнее интересовавшее меня сейчас — это реакция соседей чужого дома…

Удивительно, но в квартире никого не было. Только тусклый свет горел в коридоре. Я забежал в одну комнату, в другую, заглянул на кухню, потом в гостиную, и тут… тут на кровати лежал мой Сережка. Живой и здоровый! С повязкой на голове, бледный и взлохмаченный, с вытаращенными удивленными глазами, но живой!

— Сережка! — закричал я.

— Витя!

Я бросился к нему, упал на колени перед кроватью, обхватил его руками и крепко прижал к себе. Никогда я вот так его не обнимал, но сейчас это казалось таким привычным и правильным, как будто бы случалось с нами тысячи раз. Наверно, так оно и было — в мыслях…

Я чувствовал, как колотится его сердце, как от дыхания вздымается грудь, как мелко подрагивает все его тело, и мне хотелось плакать от счастья. Живой!..

— А я только недавно очнулся, — защебетал Сережка. — Спицын сказал, чтоб я полежал до утра и потом собирался домой, а сам куда-то ушел… Я только не понял: что я у него в квартире делаю?

— Сережка, — с трудом произнес я, задыхаясь от бешеной гонки по ночным улицам. — Ты помнишь, как ударился головой?

— Да, — ответил он. — Почему я у Спицы?.. Забери меня домой. Прямо сейчас забери. Не хочу ждать до утра.

— Конечно! Заберу, обязательно.

Нет, Сережка, вместе мы уже никуда не пойдем. Никогда. Теперь ты сам… один.

— Конечно, заберу, — повторил я, с неохотой выпустив своего братишку из объятий, — только скажи мне… прямо сейчас… мне очень важно… почему? Почему ты пошел к Дане? Зачем?.. Ну скажи, почему?

Сережка медленно отвел глаза в сторону и как-то сразу весь осунулся, скуксился.

— Какая разница, — тихо сказал он. — Так было надо. Ведь все обошлось… Подумаешь, пролежал без сознания несколько часов. Бывает и хуже.

— Несколько часов? — Я схватил его за плечи и закричал. — Какие несколько часов?! Три дня! Почти три дня, Сережка!.. Ты понимаешь?! Я тебя мертвым считал!

Рот моего брата беззвучно открылся.

— То есть?.. — произнес он одними губами, сглотнув.

— Они сказали, что ты умер, погиб, убит! — не мог остановиться я. — Сказали, что тебя нет! Ты слышишь?! Три дня! Я тебя заживо похоронил! Я душу дьяволу продал!.. А ты жив! Ты живым оказался, Сережка!

Я наконец замолчал, и в комнате на несколько секунд воцарилась тишина. А потом Сережка вдруг заплакал. Резко и громко — как умеют только дети.

Он даже когда рыдал, был красивым. Я смотрел на него и не мог налюбоваться, а секунды все улетали и улетали… Черт, как же жить хочется!..

До этого момента я не боялся смерти — уже смирился с ней. Единственное, что меня пугало, это боязнь причинить боль близким людям, заставить их испытать то, что испытал за эти три дня я сам. Но сейчас я вдруг почувствовал жалость к самому себе. Сколько еще у нас с Сережкой могло бы быть интересного в жизни, сколько дивных мгновений я еще мог пережить с Катюшкой, с родителями, с собственными будущими детьми!.. Я и раньше ценил жизнь, но сейчас она казалась мне настолько бесценной, что… что даже сравнить не с чем… Обидно.

— Ну, я же не знал, — немного успокоился Сережка, — я не думал, что так выйдет. Я просто хотел…

— Что? — простонал я. — Что ты хотел?! Доказать себе, что не трус?! Решил поиграть в героя?!.. Ну как, наигрался? Понравилось? Ты хоть понимаешь, какая это глупость?!