Алексей Лебедев - Рассказы

— На нижних этажах или в аварийных секторах, где не работает автоматическая система слежения. Но в таком случае ему не позавидуешь.

— Да?

— Там скапливаются отбросы общества: дикие выродки и преступники. Они ведут борьбу за существование не менее жестокую, чем в Тьюрии. Время от времени мы устраиваем на них облавы, но полностью уничтожить этих крыс не удается.

— У вас нет среди них информаторов?

— Есть, но очень мало. Их часто убивают. Никто ничего не сообщал.

— Жаль. А какие еще есть возможности?

— Бегство в Тьюрию. Но это не так-то просто.

— Расскажите подробнее.

— Вы знаете, что материки разделены проливом. Море там довольно бурное. На обоих берегах — пограничные посты, сверху

— спутники слежения. Пересечь границу нелегально практически невозможно. Более того, даже легальные эмигранты из Вейрии часто не добираются до другого берега, а те, кто добирается, сразу же заболевают. Поскольку их никто не лечит, многие умирают, а выживших продают в рабство.

— Зачем же они туда едут?

— Бегство от цивилизации!

Честно говоря, Льву Ивину цивилизация Вейрии тоже не нравилась. Но слишком уж небогатый выбор был у несчастных.

— Возможно, Дьорк уже мертв, а контейнер в руках подонков из канализации или на дне моря, — предположил сыщик.

— Это ужасно, — помолчав, вымолвил Мьор. — Тогда рано или поздно, но катастрофа неминуема. С профессором хоть можно было договориться…

— Вы стали бы с ним договариваться?

Мьор цинично улыбнулся.

— Вот именно, — кивнул Ивин. — Не забывайте, Дьорк хитер. Он уже два раза перехитрил вас. Думаете, он попался бы на ваши уловки?

— Попробовать стоило. На карту поставлена судьба нашего мира.

— Если бы вы не дезинтегрировали лабораторию, у вас остались бы образцы вируса — можно было бы попытаться найти противоядие.

Лицо Мьора стало жестким:

— Мы пригласили вас не для того, чтобы вы обсуждали решения руководства. Нам нужен сыщик, а не критик.

— Извините.

— Ладно. Могу сказать только, что работы по противоядию ведутся.

— Это замечательно. Вы надеетесь на успех?

— А что нам остается? — буркнул Мьор и ушел, оставив Ивина в глубоком раздумье.

Тот начал снова просматривать кадры, снятые роботами при подсчете погибших. Их действительно невозможно было опознать.

Все были в первоначально белых халатах, теперь залитых кровью и слизистыми выделениями. Некоторые в судорогах рвали на себе одежду с нечеловеческой силой, превращая ее в лохмотья. Черты лица искажались, глаза лопались и вытекали, кожа меняла цвет и пузырилась. Ивину пришла в голову идейка насчет золотых зубов, цепочек или колец, но он тут же с сожалением отбросил ее: искусственные зубы здесь делали неотличимыми от настоящих, а носить украшения на теле считалось вредным для здоровья. К тому же трупы давно уничтожены. Решающий эксперимент Дьорка провалился, мутация не удалась. А может, и теория была неверна?

Впрочем, теперь это уже не имеет значения.

Ночью Ивина мучили кошмары. Несколько раз он просыпался с ощущением разгадки, но каждый раз она ускользала от него, оставляя лишь смутные воспоминания. Лишь под утро сон стал ясным и осмысленным.

— Смотрите, — говорил он на следующий день Мьору. — Эти два снимка сделаны с разных точек зрения и с интервалом в минуту, но изображают одно и то же место. Мы видим открытый сейф и двух мертвецов с парализаторами — очевидно, это ваши агенты.

В чем разница?

— Третий… — прошептал Мьор.

— Вот именно. На одном снимке он есть, а на другом нет.

Поскольку труп не мог уползти или испариться, значит, кто-то его перенес. Тому есть еще одно доказательство: все трупы безобразны, но каждый по-своему. Посмотрите, вот этот один и тот же — его посчитали два раза.

— Значит, вы полагаете, что кто-то остался в живых. Во время осмотра он находился в лаборатории…

— Разумеется.

— … и ни разу не попал в поле зрения роботов?

— Ничего невозможного в этом нет. Я заметил, что они довольно медлительны.

— Допустим. В таком случае контейнер…

— Все время находился у оставшегося в живых.

— Поскольку из лаборатории никто не вышел, то мы уничтожили его вместе с ней, и опасности больше нет.

— Совершенно верно.

— Прекрасная версия! — с сомнением произнес Мьор. — Я думаю, многих она устроила бы. Очень многих…

— А чем она вас не устраивает?

— Видите ли, — сказал Мьор, задумчиво глядя на Ивина.

— У каждого настоящего чиновника есть некое шестое чувство — чувство опасности, связанной с его деятельностью. Так вот, я чувствую: опасность есть!