Алексей Лебедев: Зов Саламандры

Она являлась мне за пеленой огня, но с каждым разом я видел Ее все лучше. Ее обнаженное тело было блестящим, словно жидкая ртуть, а ярко-рыжие густые волосы словно составляли единое целое с ласкающими их языками пламени. Она стояла, опустив голову, но я знал — когда-нибудь Она покажет мне свое лицо, посмотрит мне прямо в глаза и тогда… Что произойдет тогда? Должно быть, я окончательно сойду с ума.

Я очнулся лежащим на полу. Видимо, я упал; хорошо, что у меня такой мягкий ковер. Весь свет горел. Я поднялся с пола, умылся и, прежде чем лечь спать, принял несколько таблеток успокоительного.

Мне снился какой-то вязкий кошмар, а когда я наконец выкарабкался из него, в нос ударил резкий запах гари. Я сел на кровати и увидел, как горят мои любимые занавески. Огонь охватил уже половину комнаты. «Черт! Этот урод все-таки поджег дом», подумал я и бросился действовать. Вернее, попытался, потому что все движения мои были заторможены, а в голове шумело. Телефон стоял рядом с кроватью, я поднял трубку и услышал тишину. Тогда я отбросил ее и стал спасать то, что казалось мне самым важным. Схватив все в охапку и накинув плащ, я бросился к двери. Замок не открывался. Завыв от беспомощности, я подергал ручку и понял, что остается только окно.

Выпрыгнув, я ударился и довольно больно — удивительно, что вообще остался цел. Потом я каким-то образом оказался в машине, где, наконец, смог собраться с мыслями. Конечно, здесь же я мог и переночевать, но мне хотелось комфорта и человеческого участия. Поэтому я набрал адрес одного моего друга, совсем не задумываясь о последствиях.

Он открыл не сразу, потом появился, запахнувшись в халат с драконами и сонно хлопая глазами.

— Ты? Что случилось?

— Извини…

— Ты знаешь, который час?!

— Не знаю, — я действительно не знал. — Погорел я…

— На чем? — в деловитости ему было не отказать.

— Да ни на чем! Пожар у меня, дом сгорел…

— Ну, проходи.

Я прошел в комнату и сел на диван. Он встал в дверях и некоторое время смотрел на меня. Его звали Филипп Вронски, или просто Фил. Мы когда-то учились вместе.

— Да, Джек, ну и видок у тебя, — сказал он наконец.

— А ты думал! — вскинулся я.

— Хорошо, хорошо. Барахло свое можешь положить на стол, — он подошел к бару и налил в бокал что-то шипучее: — На-ка, выпей.

— Это что, пепси-кола? А покрепче ничего нет?

— Ты и так как пьяный, тебе надо прочистить мозги.

Я выпил шипучую освежающую жидкость, и через несколько минут почувствовал себя гораздо лучше: вернулось нормальное ощущение действительности. Я сидел на мягком диване, обутый в шлепанцы, в плаще, накинутом на пижаму. Слева от меня в кресле сидел Фил. На стене, напротив меня, висела картина — без очков я не видел, что на ней изображено, только оранжевый цвет. Мне вдруг стало стыдно.

— Ну, рассказывай, — произнес Фил, затягиваясь сигарой.

Не зная, как отделить реальность от фантазии, я стал рассказывать все подряд, словно пересказывая длинный страшный сон. Только закончив, я поднял глаза. Фил смотрел на меня как-то странно.

— Думаешь, я сумасшедший?

— Нет. Я думаю совсем о другом, — он нервно погасил сигару. — Послушай, ведь ты с детства боялся двух вещей: воды и темноты.

— Да.

— А огонь всегда любил. И до того, как начались видения.

— Да. Есть в нем что-то…

— …созвучное твоей душе. Но почему же ты бежал от него?

— Как? — я удивленно воззрился на приятеля.

— Почему ты бежал от огня?

— Ну, мне не хотелось сгореть заживо.

— Ты запросто мог сломать шею, выпрыгивая из окна. Мог попасть в аварию. И в ванне можно утонуть.

Я, должно быть, не совсем еще пришел в себя, потому что никак не мог понять Фила, но чувствовал, что какая-то логика в его словах была.

— Огонь — это прекрасно, — сказал он, мечтательно глядя вдаль. — Но тебе все-таки надо отдохнуть. Снимай свой дурацкий плащ и ложись на диван. Укроешься пледом.

Я лег и закрыл глаза. Мне было хорошо, очень хорошо. Пожалуй, такую безмятежность я испытывал только в раннем детстве. Сквозь сон я слышал, как Фил чем-то шуршит в соседней комнате, потом раздался мелодичный сигнал телефона.

— Да, — сказал Фил. — Да, он здесь. Спит. Да. Уже начал. Не надо? Хорошо. Приезжайте.

Я улыбнулся, ничего не поняв. Мысль текла медленно-медленно, прошла целая вечность, прежде чем она достигла нужного уровня сознания и опалила мозг: Фил был с ними заодно! Они хотят меня убить! Я вскочил с дивана — от резкого движения перед глазами поплыли радужные круги, в ушах зашумело. Я помотал головой и услышал, как открывается дверь в квартиру. Послышались голоса — о чем они говорили, я не разобрал. Потом раздались шаги, и в комнату вошел человек в сером плаще. Он посмотрел на меня, и на лице его появилась знакомая усмешка.