Александр Казанцев - Искатель. 1988. Выпуск №6

— Не всему я верю, — сказал полковник. — Насчет непреднамеренного убийства Спиридон врет. И с Бати снимает немалую часть вины, и себя обеляет.

— Согласен с вами, врет, — сказал Бурский. — Нанай Маро было приказано убить, как только он получит необходимые сведения. Иначе как выходит? Что после всех мучений Кандиларова отпустить? Да разве он бессловесная тварь? Не отомстит за свое похищение, за инквизицию? Нет, таким сказочкам верить нельзя! Его не собирались оставлять в живых.

— И все же придумал, распланировал, организовал Ликоманов! — сказал полковник. — Общество обеспечило его практически всем, о чем можно мечтать, а он решается на самое страшное преступление. Разве убийства не связаны с махинациями? Чего они добивались от Кандиларова? Что-то для них было архиважным, если преодолели страх наказания, инстинкт самосохранения!

— Может, успехи настолько вскружили голову Ликоманову, что он поверил в свою вседозволенность? — размышлял Бурский. — Решил, что может вершить суд и расправу безнаказанно. Разве я не сын Кочо Ликоманова! Да… — Бурский хотел что-то добавить, но промолчал.

— Та-а-ак… — сказал после паузы Цветанов. Объявляю первый этап пройденным. Но, ребятки, он был легкий, шли мы по равнине. Следующий — трудней, над обрывами да пропастями… Мы убеждены, что Ликоманов главный преступник. Остается доказать это. Иначе… вы меня понимаете. Он ли приказал прикончить Кандиларова, приказывал ли вообще — это знал только Нанай Маро. Замолчавший навсегда… Теперь задумайтесь: обвинение, что Ликоманов инициатор первого убийства и исполнитель второго, крепится тонкой, как паутина, ниточкой: Батя сказал Спиридону, что уезжает с Джентльменом. Разве это доказательство? Особенно если учесть, кто преступник, кого мы осмеливаемся обвинять. Надеюсь, понятно? Его подвиги в министерстве — особь статья… Сюда подключится другая служба, а наша задача — действовать без промедления.

— Я предлагаю подразнить Джентльмена, — возбужденно заговорил Консулов. — Этот «носорог» либо побежит в свою берлогу, либо повернется и станет огрызаться.

— Нельзя ли поточнее? — попросил полковник.

— Можно. Арестовали Спиридона. Беседовали с Бончевой. Объявили ей, что Кандиларов убит по указанию Ликоманова. То же самое надо сообщить и Верджинии Кандиларовой. После похода майора Бурского в министерство там тоже задымилось. Нужно, следовательно, провести обстоятельный разговор с Бангеевым. Я уверен, что он — первый приспешник «носорога» в махинациях и знает чрезвычайно много. Все-таки ареной действия, притом дважды, была его дача, купленная у Ликоманова. Случайное совпадение? А на допросе непременно выявятся новые персонажи.

— Замысел грандиозный. И что он может дать?

— Мы играем в жмурки — слышали про Джентльмена, но не знали, кто он такой. Разведать о признании Спиридона он уже не сможет. Это, не удивляйтесь, дает ему большое преимущество в состязании с нами, и он непременно это преимущество использует. Как — не знаю. Его преимущество исчезнет, как только мы узнаем, кто кроется за фасадом фирмы Джентльмена. Он не сомневается, что мы узнаем, но понимает, что нам потребуется определенное время. Вот этим-то промежутком времени он обязательно воспользуется. И сам залезет в капкан. Если умен. А он умен!

— Диковинная у тебя логика, — сказал полковник. — Ежели умен, то капкана не минует. Интересно. А если очень умен?

— Не так уж просто, когда у тебя идут по следу после двух убийств, причем оба предумышленные. Это действует на нервы. Я убежден, скоро он предпримет нечто. Нечто такое, что позволит нам взять его голыми руками…

Телефон зазвонил так резко, что Бурский вздрогнул. В трубке рокотал командный бас подполковника Антонова из паспортного отдела. Тот всегда говорил на повышенных тонах, словно находился на палубе корабля в сильный шторм.

— Привет, Бурский, моряк на проводе.

Привычку играть морскими словечками этот человек сохранил со времен флотской службы. Видимо, не мог забыть славного своего прошлого. Хотя и поговаривали, что с флотом расстался по причинам не столь уж и славным, — с чего бы это боевой офицер вдруг оказался в милиции? К общему удивлению, за несколько лет капитан вырос до подполковника, заместителя заведующего паспортным отделом. Наверно, и на суше ветры дули во все его паруса.

— Взаимно, товарищ подполковник.

— Ну ладно, не возносись! Ты давал мне позавчера несколько фамилий?

— Было дело. Неужто кто-то подал заявление на выезд?