Сергей Лукьяненко - Лабиринт отражений

— Почему?

Действительно, почему? Ведь я был готов считать его лишь хитрой программой. Я теряюсь, но Вика тоже смотрит на меня, ждёт ответа, и я говорю:

— Не знаю. Ты не стрелял по людям в «Лабиринте», спасал несуществующего ребёнка. Но ведь это самая абсолютная глупость… Ты цитируешь Кэрролла в подлиннике, но ведь человек — это не вызубренный запас знаний… Ты третьи сутки в глубине, и ничего, держишься…

Вика удивлённо смотрит на Неудачника.

— И как ты вошёл в виртуальность, непонятно… только ведь это не показатель человека, а совсем наоборот…

Он терпеливо ждёт.

— Знаешь, это, наверное — в нас, — говорю я неожиданно для самого себя. — Для меня ты человек… потому что я хотел бы быть твоим другом.

Кажется, Неудачник растерялся.

— Здесь, в глубине, мы все в масках. Может быть, это и лучше, правдивее. Не знаю. Когда ты выйдешь в реальный мир, то можешь оказаться очень неприятным типом. Но здесь и сейчас я считаю тебя человеком. Этого никак не объяснишь.

— Может быть, тогда и лучше, что я не могу выйти в реальность? — спрашивает Неудачник. Смотрит на Вику, смущённо улыбается. — Ведь я не человек.

Приплыли.

Безумие, часть вторая.

Вика улыбается, разглядывая Неудачника, а у меня холодеет в груди.

— Вика… он не врёт. Он никогда не врёт, — говорю я, вставая. — Если не хочет отвечать, тогда просто отмалчивается… — Беру её за руку, оттаскиваю от стола. Неудачник наблюдает за нами, печально и спокойно.

— Ты пошутил? — Вика вопросительно кивает Неудачнику.

— Нет.

— Он шутить не умеет, — подтверждаю я. — Ты не можешь выйти из глубины?

— Нет.

— Ты человек?

— Нет.

— Кто ты?

Молчание.

— Видишь? — почти кричу я. — Он не отвечает!

— Минуту назад ты назвал меня человеком, — говорит Неудачник. — Даже добавил, что хотел бы быть моим другом. Это была правда?

Моя очередь отмалчиваться.

— Ты говорил, что истина — здесь и сейчас, — продолжает он. — В глубине каждый может быть самим собой, без грима. Только душа… если верить в душу.

— Да, — говорю я. — Да. Я не врал!

— Тогда чем ты напуган? Моим признанием?

Киваю. Вика прижимается ко мне, и я чувствую, как вздрагивает её тело.

Не ожидал, что она так испугается.

— Почему ты не сказал раньше? — кричу я.

— Я говорил достаточно, Леонид.

И тут Вика начинает смеяться. Взахлёб.

— Вы с ума сошли, оба! Ты — не человек? — она вырывается, подходит к Неудачнику, берёт его за руку. — Ответь!

— Что ты вкладываешь в понятие человек?

— Двуногое, лишённое перьев!

— Я — не человек.

Кошмар продолжается. Неудачник играет в свои игры, Вика растерялась, а я уже и не знаю, как разорвать цепь недомолвок и загадок.

Компьютерный разум невозможен! Не время, не время ещё ему появиться на свет. Но я не в силах считать слова Неудачника ложью!

Зуммер, разрывающий тишину, — как избавление.

Вика отступает от Неудачника, открывает дверцу буфета, протягивает руку. Там, среди банок, пакетов и коробочек валяется радиотелефон.

— Да? — не отрывая взгляда от Неудачника, произносит она.

Голос в трубке громкий, уверенный, он доносится до меня, и я узнаю его мгновенно.

— Пригласите Стрелка.

— Кого? — очень натурально удивляется Вика.

— Стрелка. Скажите, что человек без лица хочет с ним поговорить.

Я делаю шаг и беру из её руки трубку.

— Говори.

— Во-первых, я хочу вас поздравить, Стрелок. А во-вторых, предлагаю выйти.

— Хрен, — коротко отвечаю я.

— Стрелок, нет времени для игр. Я стою у главного входа. Но на этот раз я опережаю конкурентов лишь на пару минут. «Аль-Кабар» смог проследить ваш маршрут. Выходите.

— И что дальше?

— Вы получите обещанную награду. А я получу Неудачника.

Громкий, очень громкий телефон. Смотрю на светловолосого парня, который не считает себя человеком. На хмурящуюся Вику.

— Мне кажется, он не хочет идти с вами, — отвечаю я. — Извините.

— Стрелок, у нас был договор…

— Я не обещал отдавать вам парня. Из «Лабиринта» я его вывел, а остальное — наше дело.

— Ты много на себя берёшь, дайвер.

— Кто-то должен принимать решения.

— Что ж, ты решил.

Голос исчезает. А через секунду пол вздрагивает, подкидывая нас к потолку, бревенчатые стены хрустят, изгибаясь. На меня падает картинка с изображением водопада — и журчание воды под ухом приводит меня в чувство.

Я поднимаюсь, ползу по вставшему на дыбы полу. Это не землетрясение. Это рушатся стены борделя. Это взламывают защиту, которую наивно нахваливал Компьютерный Маг.