Филип Дик - Наркотик времени

— Да, — перебил Эрика Фестенбург, — я знаю, где хранится робот.

— Выведите его из законсервированного состояния, активируйте его, как написано в инструкции которая, как вам известно, обязательна для выполнения.

— Активировать его — и что дальше?

— Он скажет вам это сам, — ответил Эрик, “И будет говорить еще годы и годы, — добавил он про себя. Потому что в этом — весь смысл документа. Не будет никакого объявления о смерти Джино Молинари, потому что, как только робот-двойник будет активирован, это будет не соответствовать действительности, И, мне кажется, ты знаешь об этом, Фестенбурп”.

Они молча обменялись взглядами.

Обращаясь к сотруднику Секретной службы, Эрик сказал:

— Я хочу, чтобы четверо из вас сопровождали его, пока он будет заниматься активацией. Простая предосторожность, но я надеюсь, что вы поддержите меня в этом.

Сотрудник кивнул и сделал знак группе своих коллег; они встали за Фестенбургом, который выглядел растерянным и слегка испуганным. Он нехотя отправился выполнять поручение, четверо агентов последовали за ним.

— Что вы думаете еще об одной попытке хирургического вмешательства? — спросил доктор Тигарден. — Вы не хотите попробовать? Пластиковый заменитель может…

— Молинари в данной временной последовательности, — сказал Эрик, — почти полностью изношен. Вы не согласны? Для него настало время выйти из нее, он хочет именно этого. Нам необходимо признать этот факт, как бы мы этому не противились. Молинари основал династию, состоящую из него самого.

— Эта копия Молинари не может занять его место, — запротестовал Тигарден. — Это машина, а закон запрещает…

— Вот почему Молинари отказывался использовать искусственные органы. Он не может проделывать то, что делал Вирджил, заменяя один орган за другим, потому после этого он мог стать уязвимым сточки зрения этого закона. Но теперь это уже неважно. — Он подумал про себя: “Приндл не является наследником и преемником Мола и Дон Фестенбург тоже, как бы ему этого ни хотелось. Я не думаю, что династия будет вечной, но, по крайней мере, этот удар она вынесет. А это уже не мало”

После паузы Тигарден сказал:

— Вот зачем его хранили в законсервированном состоянии. Теперь я понимаю.

— И он выдержит любую проверку, которую вы захотите предпринять. Вы, или министр Френекси, или любой другой, включая Фестенбурга, который догадался обо всем еще раньше меня, но не Смог ничего поделать. Вот что выделяет это решение из всех других; даже зная, что происходит, вы все равно ничего не можете изменить. Это доведенная до логического конца концепция политического маневрирования. Ужасался ли он задуманным? Или восхишался? Он еще не успел разобраться. Это было слишком неожиданное решение, этот тайный сговор Молинари С самим собой. Эти манипуляции с бесчисленными рождениями заново, проведенные со свойственной только ему ошеломляющей быстротой.

— Но, — запротестовал Тигарден, — этим самым другой временной континуум остается без Секретаря ООН, Что мы приобретаем в этом случае, если…

— Тот, кого пошел активировать Дон Фестенбург, — сказал Эрик, — наверняка происходит из миpa, в котором Мола не выбрали на этот пост. В котором он потерпел поражение, и Секретарем ООН стал кто-то другой. Таких миров, если принять во внимание минимальный перевес, полученный Молом над своим соперником при голосовании, должно быть достаточно много.

В том другом мире отсутствие Мола не будет иметь большого значения, поскольку там он просто еще один побежденный политический деятель, возможно, даже уже отошедший от борьбы. Как раз в том состоянии, чтобы быть свежим и отдохнувшим. Готовым наброситься на министра Френскси.

Задумано превосходно, решил Эрик. Мол знал, что его изношенное тело рано или поздно дойдет до состояния, исключающего всякую возможность восстановления любым способом, кроме замены органов на искусственные. Какой бы из него был политический стратег, если бы он не задумывался о том, что будет после его смерти? Без этого он был бы просто вторым Гитлером, который не хотел, чтобы страна его пережила.

Эрик еще раз просмотрел оставленный Молом документ. Все было изложено предельно ясно. Следующего Молинари было абсолютно необходимо вводить в действие. А этот следующий, в свою очередь, позаботится о том, чтобы обеспечить замену себе. Теоретически это могло продолжаться до бесконечности. Могло ли?

Все Молинари, во всех временных континумах, стареют с одной и той же скоростью. Это может продолжаться лет тридцать-сорок. Самое большее.