Бим Пайпер - Бог пороха

Слуга свернул простыню в узел и унес. Вечная память Кэлвину Моррисону, многая лета благородному Калвану Хостигскому. Завтра, после благодарственной службы, эти вещи будут переданы по обету в храм Дралма. Идея принадлежала Ксентосу, и Калван тут же согласился. Ему приходится быть не только генералом, военным инженером и промышленником, но и политиком, а политики не могут пренебрегать религией своего электората.

Калван наполнил кубок из бутыли и сел, вытянув ноги. Неохлажденное белое вино — преступление против природы, надо будет создать холодильную технику — после войны, конечно.

Но это может быть достаточно скоро. Границы уже были открыты, и проезжающие, которым пришлось здесь задержаться, после пира могут уезжать. Они разнесут вести, что огненную пыль может делать каждый, и многие из них знают как. Тот друг, у которого купил тригатских лошадей; Калван с ним перемолвился парой слов, и этот человек направляется в Ностор. Так же поступят и с полдюжины агентов, пятая колонна Ксентоса. Гормот начнет делать собственную огненную пыль, и это поставит его под отлучение Дома Стифона.

Но Гормот об этом не подумает. Единственное, чего он хочет, — завоевать Хостигос, а без помощи Дома Стифона он этого не может. И с его помощью тоже не может, потому что потерял маршрут вторжения. Через два дня после взятия Тарр-Домбры он послал две тысячи человек к устью Красивой и потерял при переправе через Атан не менее трехсот под артиллерийским огнем, пока его капитаны-наемники не взбунтовались, а на следующую ночь Хармакрос сделал вылазку в северный Ностор, поджигая фермы и деревни и угоняя лошадей и скот, опустошая все до конца долины Листры.

Может быть, Гормот теперь отброшен до зимы. Это значит — до следующей весны. «Здесь-и-еейчас» войн зимой не ведут — это против правил союза наемников. А к тому времени у него будет настоящая армия, обученная тактике, которую Калван извлек из своих воспоминаний об истории шестнадцатого и семнадцатого столетий. Четыре или пять батарей четырехфунтовок, каждая пушка на колесном лафете под четверку лошадей, и мобильность не хуже, чем у кавалерии. И достаточное число винтовок, и люди, обученные из них стрелять. И избавиться от этих медвежьих копий и кос на шестах, заменив их настоящими восемнадцатифутовыми швейцарскими пиками, тогда пехота сможет сдержать кавалерию.

Настоящий враг — это Дом Стифона. Гормота один раз как следует побить, он так битым и останется, а Сарраск из Саска — это как Муссолини рядом с Гитлером-Гормотом. А Дом Стифона огромен; он раскинулся по всем пяти Великим Царствам, от устья реки Св. Лаврентия до Мексиканского залива.

Большой, но уязвимый, и Калван знал его ахиллесову пяту. Стифон не был почитаемым богом, как, скажем. Драм; вот почему пятая колонна Ксентоса набирала в Носторе силу. Дом Стифона презирал простолюдинов и даже знать, он правил, давя на Великих Царей иих князей-вассалов, а как только они научатся сами делать порох, они повернутся против Дома Стифона, и народы их поддержат. Это не религиозная война, как были в шестнадцатом и семнадцатом столетии его бывшей истории. Это избавление от рэкета. Он поставил кубок, встал, сбросив легкий халат, и стал одеваться к обеду. На миг подумалось, кто выиграет в этом году выборы, демократы или республиканцы — он был уверен, что в другом измерении времени именно этот год, — и как там холодная война и гонка в космосе.

Веркан Валл, закончив рассказ, откинулся в кресле. На террасе не было прямого света, только зарево на небе от городских огней, настолько тусклое, что ясно были видны огоньки сигарет. Их было четверо: начальник Полиции Паравремени, глава Комитета Паравремени, председатель Совета Паратемпоральной Торговли и помощник начальника Веркан Валл, который через сотню дней станет начальником.

— И вы не предприняли действий против него? — спросил глава Комитета.

— Никаких. Этот человек не представляет угрозы Секрету Паравремени. Он знает, что он не в собственном прошлом, и по признакам, которых он должен был ожидать, но не нашел, знает, что и не в будущем. Поэтому он знает, что присутствует в ином измерении времени, и знает, что некто способен путешествовать по времени вбок. Это я признаю. Но он держит это знание про себя. Как говорит идиома его собственной временной линий, он отлично устроился в Арийско-Тихоокеанском. И у него нет желания менять ситуацию.

Вот смотрите, что у него есть, чего ой никогда бы не имел в Евро-Американском секторе. Он — из знатнейших дворян, а само это понятие вышло из моды в Евро-Американском секторе, где идеалом стал Простой Человек. Он собирается жениться на красавице принцессе, а это уже даже в детских волшебных сказках не встречается. Он — солдат удачи со шпагой, которые в нашем мире ядерного оружия давно исчезли. Он командует отличной армией, и собирается сделать ее еще лучше, и ему есть за что сражаться. Все отвлеченные рассуждения о пространственно-временном континууме он надежно запер у себя в черепе.