Владимир Михановский - Великий посев

Отчаявшись в поисках, Анартай отломил острый кусок засохшего стебля и принялся копать почву: вдруг нож воткнулся острием в землю? И снова странность: в некоторых местах стебель натыкался на что-то твердое, пока в конце концов не сломался. «Видимо, глина слежалась и закаменела», – подумал Анартай. Он отбросил сломанный стебель и зашагал прочь.

Вдали замаячил главный стебель, окруженный густым подростом молодых растений. С шумом их раздвигая, Анартай сделал несколько шагов. В первое мгновение он не поверил своим глазам – настолько толще стал ствол. А верхушка его уходила высоко в небо. Старый стебель походил теперь на стройное дерево средней толщины.

Мальчик подошел к нему вплотную. Если раньше растение было полупрозрачным и можно было наблюдать токи, которые пульсировали внутри, то теперь внутреннюю жизнь растения скрывала гладкая глянцевитая кора красноватого оттенка.

Несколько раз Анартай протягивал руку и тут же отдергивал ее, боясь коснуться. Наконец, решившись, потрогал кору. Ничего не произошло. Зловредное растение утратило свою силу!

Осмелев, Анартай похлопал его, затем изо всей силы ударил кулаком. Потом попытался потрясти, но ствол не шелохнулся.

Только тут он обратил внимание, что растение под руками слегка вибрирует. Он приник к нему ухом – от ствола исходило еле слышное гудение. Скверное растение! Ясно же, что дело здесь нечисто.

Он посмотрел вверх. Небо, еще недавно ясное, начало хмуриться. Прямо над головой появилось белое облачко, оно росло, увеличивалось на глазах.

Попасть в грозу совсем не улыбалось Анартаю. Ударив напоследок ногой в ствол, он повернул обратно, к кишлаку.

Ясно, что свалить старое растение без какого-либо орудия нечего и думать.

– Я еще вернусь сюда, – проговорил Анартай, раздвигая листья, заслоняющие дорогу.

Ветка царапнула щеку, он машинально отломил ее. Рука коснулась легкого шрама, который остался после страшной язвы, столько лет мучившей его.

Когда он вернулся в кишлак, жизнь здесь была в разгаре. По распоряжению Ахметхана люди очищали новые участки под посев, обрабатывали их. Освобождали от листьев, убирали засохшие стебли. Перепревшие листья успели образовать слой перегноя, скрывший песок пустыни.

Не было, увы, почти никаких земледельческих орудий, без них приходилось трудно.

– Зря кузнеца прогнали, караванбаши, – осмелился бросить старик, когда Ахметхан проходил мимо участков, поигрывая плеткой.

– А от него толк? – презрительно усмехнулся караванбаши, замедляя шаг.

– Кузнец есть кузнец.

– Кузнец без кузни! – махнул камчой Ахметхан, снова пускаясь в путь.

– А надо – так отыщем его в два счета, – угодливо заметил кто-то. – Никуда он из оазиса не денется.

– Оазис так разросся, что его не обойдешь, – возразил старик и, кряхтя, поднял с земли охапку листьев.

Курбан и Атагельды жили, скитаясь среди зарослей оазиса, благо проблем с едой и питьем не было. Ночевали, где их застигала ночь, на скорую руку соорудив шалаш с крышей из связанных верхушек растений. Наутро Атагельды их развязывал, бережно расправляя стебли.

Поначалу Курбан сгоряча решил было покинуть оазис и продолжить давным-давно прерванный путь. Однако вскоре понял, что предприятие это, без всякого снаряжения, обрекло бы их на верную гибель.

Горечь обиды на жителей кишлака со временем улетучилась.

– Может, они и правы? – сказал однажды Курбан, когда они сидели у крохотного костерка, готовя печеные плоды.

– Что ты такое, дед, говоришь? – возмутился Атагельды и, с хрустом переломив засохший стебель, подбросил его в огонь, вызвал целый сноп золотистых искр.

– А что? Мы для них чужаки, зачем мы нужны им? – грустно улыбнулся Курбан.

Мальчик палкой помешал плоды, доспевающие среди пышущих жаром угольев.

– Но ведь мы первые нашли оазис, еще когда он был крохотный, – нарушил он долгую паузу.

– И что?

– Значит, мы хозяева его!

– Хозяева, говоришь? – усмехнулся кузнец. – Запомни, дружок: кто сильнее – тот и хозяин. Так уж повелось на этом свете.

– Закон Зодиака?

– Не шути с этим, – посуровел Курбан.

Костер догорел и погас. Бархатное небо, казалось, опустилось еще ниже, почти задевая верхушки стеблей. Совсем рядом, протяни руку, висели таинственные звезды и созвездия, о которых рассказывал Курбан. Не они ли влияют на судьбы людей? И какая из них руководит его, Атагельды, действиями, предопределяет его судьбу?..

Старик ловко разгреб угли, подернутые пеплом, и выкатил пропеченные плоды на траву, густо пробивающуюся сквозь палые листья.