Владимир Михановский - Великий посев

– Ну, а каким металлом распоряжается Марс? – продолжал расспросы Атагельды.

– Железо.

– Железо! – повторил внук. – Ведь все оборудование для кузницы делают из железа.

– И что?

– Давай помолимся Марсу, попросим его помочь нам.

– Не так все просто, мой милый. Когда и как обращаться к Марсу, знают только астрологи.

– Ты не назвал еще Сатурн, – напомнил Атагельды,

– Сатурну подчиняется свинец.

– Но ведь это все металлы, – заметил Атагельды. – А причем здесь судьбы людей?

– Семь главных светил управляют не только металлами. Им подчиняется еще многое. Кое-что я позабыл, стар стал… Но помню, например, что Сатурн управляет жизнью, а кроме того, знаниями и наукой. Юпитер – честью, желаниями, богатством. Марсу – войны, браки, еще что-то… Солнцу подчиняются счастье, надежда, доходы и наследство. Венера – это дружба и…

– Любовь.

– И любовь, – подтвердил старик. – Что касается Меркурия, то в его ведении находится, прежде всего, торговля, затем болезни и долги.

– Болезни? – перебил Атагельды.

– Ну да.

– Выходит, дедушка, это Меркурий вылечил твое сердце? – Ты еще о Луне не сказал.

– У Луны тоже дел хватает, – произнес Курбан. – Она отвечает за сны, грабежи и раны.

– Раны! – воскликнул мальчик. – Но это значит, что…

– Ладно, хватит. Пора спать, – перебил его старик.

– Дедушка, миленький, но ты еще ни слова не сказал о созвездиях Зодиака, – взмолился Атагельды.

– Тут мне и самому мало что известно. Ученые люди полагают, что каждое зодиакальное созвездие служит пристанищем для определенной планеты. Скажем, Козерога и Водолея – для Сатурна, Тельца – для Венеры, Овна и Скорпиона – для Марса. А больше не помню. Когда планета находится в своем прибежище, ее влияние на человека усиливается.

– Погоди, дед, у меня голова пухнет, – пожаловался Атагельды. – Ты мне скажи в двух словах, как узнать судьбу человека?..

– Для астролога нет ничего проще, дружочек. Для этого нужно только знать точную дату рождения человека, а затем записать расположение светил на этот момент. Это и будет, как его… гороскоп.

– А если…

– А теперь спать. И никаких разговоров! – С этими словами Курбан демонстративно захрапел, отвернувшись к зыбкой стенке импровизированного шалаша.

Анартай проснулся на рассвете. В окошке саманной хижины еле брезжил рассвет. Бросил взгляд на старика: тот спал сторожко, мог проснуться от любого шороха. Ему почудилось, что Ахметхан шевельнулся, и Анартай замер, вглядываясь в лежащую фигуру. Нет, обошлось.

Он опустил босые ноги на пол, искусно устланный листьями. Женщины из каравана трудились над ними несколько дней, сшивая бархатистые края.

В это утро он решил прогуляться в середину оазиса. Широкая дверь, сделанная из переплетенных стеблей, отворилась без скрипа, выпустив его.

На единственной улице было пустынно.

Проходя мимо убогой хижины Курбана, он вспомнил вчерашнюю сцену, закончившуюся изгнанием деда и внука. Люди каравана давно поговаривали, что они знаются с нечистой силой. И все-таки какое-то щемящее чувство не оставляло Анартая.

Зачем он шел в заросли? Спроси его – Анартай и сам, пожалуй, не сумел бы ответить. Его влекло туда какое-то смутное чувство, то ли ожидание неведомого чуда, то ли вина перед изгнанными.

Чем дальше, однако, он углублялся в заросли, тем больший страх и неуверенность охватывали его. Припомнились рассказы о таинственных ударах, которые наносила невидимая сила, когда человек пытался прикоснуться к центральному стволу или к другим, расположенным неподалеку. Срубить бы этот проклятый ствол, чтобы не мог приносить людям вреда. Но чем? Хорошо бы отыскать нож, оброненный когда-то в драке с Атагельды. Место он запомнил.

Анартай пробирался медленно, часто останавливался, прислушивался. Не обнаружив ничего подозрительного, двигался дальше.

Странное дело: ему казалось, что листья как бы оборачиваются ему вслед, словно следя за идущим. Но Анартай счел это игрой расстроенного воображения.

В зарослях было сумрачно, солнечные лучи сюда пробивались с трудом. Но глаза Анартая привыкли, и он ориентировался неплохо.

Вот оно, место, где у них произошла баталия с Атагельды. Вот сюда его противник, исхитрившись, отбросил нож, отменный нож из стали, которая не тупится.

Анартай опустился на колени и приступил к поискам. Нож, однако, не находился. Он обследовал пядь за пядью, перевернул каждый лист. Странно, ведь нож не иголка. Или, может, Атагельды вернулся и забрал его?