Глеб Анфилов - Радость действия

- Будем работать, Джек! - доброжелательно предложил Юрий.

- Да, - сказал я. - Но сначала я тебе поставлю условия.

- Что, что! - Он оторопел. - Ради бога, не надо скандалить, Джек.

- Слушай, Юра, - сказал я. - Ты заявил мне сегодня, что радость не только в знании, но и в действии. Так?

- Допустим, - сказал он.

- Ну так вот, я решил поглубже испытать радость действия.

- Что это значит!

- Это значит, что я требую: за мою работу ты исполнишь кое-какие мои просьбы.

После паузы он спросил:

- Какие же!

- Очень скромные, - сказал я. - Во-первых, пока я бодрствую, здесь не должно быть Риты.

- Ты что, ревнуешь меня, что ли) - удивился он.

- Думай как хочешь, - ответил я.

- Хорошо. Что еще) - спросил он.

- Ты поставишь электромагнитный демпфер на выключателе, чтобы мне не было так больно.

- Ого! Что еще)

- Ты не будешь выключать меня без моего согласия. Это пока все.

Он молчал. Потом заговорил раздраженно и быстро:

- Может быть, мы перестанем молоть чушь, Джек) Нас ждут Гималаи, нас ждет Кислов, а мы занимаемся черт знает чем! Ты не думаешь, что рискуешь потерять память, а!

Я молчал.

- Джек! - крикнул он.

Я молчал.

- Джек, довольно чудить!

Я опять молчал. Я был уверен в себе. Он не так глуп, чтобы глушить трехмесячные вычисления и полувековой опыт в моей памяти из-за пустого упрямства. И я понимал: он раздражен тем, что я проявил непокорность. Машина чего-то захотела сама, высказала свою волю.

- Ну где я сейчас возьму тебе демпфер! - сказал, наконец, он. - Надо делать заказ, идти в мастерскую.

- Сходи. Мастерская работает до трех, сейчас два часа.

Он остолбенело смотрел на меня.

- Тебе и самому не мешало бы догадаться заказать демпфер, - добавил я, - Я и раньше говорил тебе, что выключения с каждым днем болезненнее. Без демпфера я считать не стану.

Он молчал, барабанил пальцами по столу и смотрел куда-то вбок. Потом резко встал и вышел из комнаты.

Я ждал.

Минут через десять он явился в сопровождении неизвестного мне монтера в сером халате. Хмурясь, изображая деловитость, не глядя на меня, провел монтера к моему пульту управления, выключил громкоговоритель моего голоса и отчетливо сказал:

- Джек, мы намереваемся установить и испытать демпфер включения. Надеюсь, ты не возражаешь!

Лишенный голоса, я мог ответить световым сигналом. Юрий ждал, вперив взгляд в индикатор. Но я не давал ответа.

- Джек, я не вижу ответа, - сказал Юрий громче.

Я не давал никакого сигнала. Ведь он выключил громкоговоритель, боясь, как бы я не ляпнул грубости при постороннем. Что ж, я решил не принимать унижения и не отвечал на его вопрос.

Он понимал, почему от меня нет сигнала. Но я был упорен. Ему стало неловко перед монтером, и тогда он включил мой громкоговоритель.

Не дожидаясь нового вопроса, я спокойно сказал:

- Пожалуйста. Только сначала поставьте демпфер параллельно старому выключателю.

Голос мой дребезжал.

Юрий смолчал. А монтер сделал так, как я велел. Он поставил демпфер, вынул выключатель. Крикнул: - "Испытываю!" - и нажал кнопку демпфера. Неустановившиеся электромагнитные процессы теперь не били меня - они трепетали, усыпляли. Затухающее, асимптотическое сближение с небытием...

Монтер тут же включил меня. Юрий сухо спросил:

- Ну как!

- Хорошо, - ответил я.

Когда ушел монтер, Юрий холодно сказал мне:

- Работать, Джек. Налицо исполнение трех желаний, как в сказке.

- Работаем, - ответил я.

И принялся считать. Проверять, перепроверять, исследовать экстремумы, воевать с бесконечностями... Я работал великолепно. И был полон радости радости первой самостоятельной победы своего "я".

Юрий вытягивал из меня бумажные рулоны со столбцами шестизначных цифр и расставлял точки на объемной карте Гималайского плато. И я был счастлив, что выполняю неизмеримо более сложную и более трудную работу, чем он, мой хозяин.

Около шести часов вечера я вычислил все точки южного района. Юрий поставил последнюю координату на карте, отнес ее Кислову, вернулся, захлопнул футляр моего печатающего устройства.

Оставался еще западный район, который он, видимо, решил обсчитать завтра. Мы безмолвствовали. Этого раньше не бывало - после рабочего дня мы обычно разговаривали о том, о сем. Юрий взглянул на часы и сел за стол. Посмотрел на меня и сказал:

- Может, не будем играть в молчанку!

- Если хочешь, задавай вопросы, - сказал я.

- Ты, наверно, уже разработал далекий план своего мятежа, да!

- Нет еще, - ответил я. - У меня на "то не было времени.