Глеб Голубев - Тайна пирамиды Хирена

Но вот как раз мысль об этом и не дает мне покоя. И, хорошо понимая всю безрассудность и тщетность своего поступка, я все-таки не могу удержаться и перед выходом на разведки в пустыню решаю осмотреть пирамиду Хирена. Зачем? Ну, хотя бы просто попрощаться с нею...

Убирая посуду после завтрака, Ханусси вдруг спросил меня:

- Вы хотите пойти туда, в Дар-аль-Гуль?

- Да. А что?

Старик многозначительно покачал головой и пробормотал:

- Это плохое место, йа хавага, очень плохое! Не надо туда ходить...

И, шаркая ногами, исчез за палаткой.

Суеверные люди всюду найдут пищу для своих мрачных пророчеств. Так и наш Ханусси.

Пирамида Хирена почему-то пользовалась у местных жителей дурной славой, хотя никаких причин к этому вроде не было. Разве только потому, что она стояла в уединенном месте и выглядела довольно мрачно, напоминая причудливо разрушенную ветром скалу, полузанесенную песком?

А возможно, все дело в том, что в селении еще помнят, как заболел и умер вскоре после отъезда отсюда Красовского один из рабочих? Так и возникают мрачные легенды и поверья: умер рабочий, потом стал болеть и умер Красовский...

Да, была ведь еще и третья смерть, которую тоже в свое время связывали с этой пирамидой. Вскоре после возвращения в Англию погиб в автомобильной катастрофе и другой исследователь пирамиды - Кокрофт. И, конечно, сразу его смерть приписали какому-то мистическому "проклятию фараона", тяготеющему якобы над пирамидой.

До чего все-таки живучи эти примитивные суеверия! Какой шум подняли в свое время вокруг гробницы Тутанхамона, его отзвуки не умолкают и до сих пор. Нет-нет да появится в газетах или журналах еще одна заметка под каким-нибудь интригующим заглавием вроде: "Дело Тутанхамона". Получилось так, что после вскрытия этой гробницы один за другим умерли - конечно, от разных причин несколько побывавших в ней людей. И началось!..

"Проклятие фараона действует через тридцать веков!"

Древние пирамиды с их запутанными подземными переходами, потайные гробницы, во мраке которых веками сохранялись "нетленные" мумии, - все это издавна давало богатую пищу для всяких суеверных измышлений любителей и поклонников сверхъестественного. Постепенно наука развенчивала их мистические домыслы один за другим. Но эти люди не сдавались и пытались даже, так сказать, идти в ногу со временем и придать своим суевериям некую "наукообразность": за последние годы во многих западных газетах появились, например, сообщения, будто орудием мести фараона Тутанхамона оказался некий вирус, не менее таинственный, чем привидения прежних небылиц.

Напрасно Говард Картер, который собственными руками вскрывал гробницу Тутанхамона и провел в ней больше времени, чем кто бы то ни было, доказывал, что все эти смерти вовсе не связаны между собой. Они произошли от совершенно различных причин, в которых нет ничего загадочного, - и ведь, кроме умерших, в гробнице побывали тысячи людей, и никто из них не подхватил даже насморка.

Напрасно Картер твердил на пресс-конференциях:

- Здравый человеческий разум должен с презрением отвергнуть такие выдумки. Нет на земле более безопасного места, чем гробница!..

Ему не верили, и суеверные выдумки странствуют по свету до сих пор. Вот почему вполне понятно, что после трех смертей и пирамиду Хирена стали называть Дар-аль-Гуль - "Приют дьявола" и рассказывать о ней всяческие небылицы.

Я решил идти один, чтобы никто ие мешал смотреть я думать, да и нельзя было отрывать людей от многочисленных забот по свертыванию лагеря и сборам в дорогу. Павлику очень хотелось сопровождать меня, и он начал было рассуждать об опасностях, требующих, чтобы в экскурсии для страховки приняло участие несколько человек. В какойто степени он прав: не следует забираться в лабиринт переходов с ловушками одному. Но ведь путь был отлично разведан. Я располагал подробнейшим планом Красовского, на нем помечена каждая ловушка и прочерчен кратчайший путь к погребальной камере.

Отправился я к пирамиде рано утром, по холодку, но, пока добрался до нее, солнце уже начало заметно припекать. Было приятно протиснуться в узкую дыру, пробитую некогда Красовским, и ощутить прохладу хоть и немножко затхлого, но сыроватого воздуха подземелий. Едва не задев меня, навстречу метнулись три вспугнутые летучие мыши.

Засветив сильный электрический фонарь, я еще раз прикинул по захваченному с собой плану предстоящий путь. Первый его участок не представлял особых трудностей - это была прямая штольня, пробитая в свое время Красовским.